В Патагонию пришли новые люди. На месте индейских селений возникли города и деревни. На обширной равнине выросли массивные постройки — замки хозяев земли. Но жизнь тех, кто добывает ее богатству, не изменилась.
Миновали два десятилетия двадцатого века, а патагонский крестьянин — пеон — продолжает жить во мраке средневековья. Для крупных землевладельцев и "анонимных обществ", за которыми скрываются миллионеры Сити, он всего лишь вещь, инвентарь, принадлежащий хозяину. У пеона нет ничего, даже своей крыши над головой. Ему не принадлежат его собственные дети, которые, не успев подрасти, попадают в кабалу к хозяину и пухнут от голода в хижинах, крытых соломой. У пеона одно только право — работать от темна до темна и в будни и в праздник. Он и мысли не может допустить о том, чтобы не выполнить приказ господина. Ну, а если такое случается, капатасы, хозяйские надсмотрщики, избивают его до потери сознания. Ему не разрешается даже болеть — больного пеона добивают палками или выгоняют из эстансии. Последнее похуже…
Далеко Патагония, на самом краю земли. Но и туда долетела весть об Октябрьской революции. Пеон начал думать, задавать вопросы, рассуждать, искать ответа… А многочисленные забастовки аргентинских рабочих, за последние годы принесшие им не одну победу, заставили патагонских крестьян задуматься над своим положением. Нашлись люди, показавшие им правильную дорогу. Возникли первые сельские общества, организованные наподобие рабочих профсоюзов. Самосознание крестьян выросло, выросло и чувство собственного достоинства. Патагонский пеон осознал свое место в обществе двадцатого века и приготовился к борьбе.
Аргентинская буржуазия была поражена: рабы осмелились объединиться и заявить о своих требованиях! Впрочем, требования эти не превышали минимальных прав, давно уже завоеванных крестьянами во всем мире в наш век "свободы и демократии". А требовали они более сносной оплаты своего труда, нормального питания, права на жилище, на выходной день, права получать и читать газеты, запрещения телесных наказаний. Организация патагонских крупных землевладельцев и скотоводов "Сосьедад Рурал" настояла перед правительством на том, чтобы немедленно разогнать все общества и союзы сельскохозяйственных рабочих. Это была лицевая, т. е. законная сторона контрудара. Обратной его стороной явился террор. Хозяева стянули своих агентов, навербовали авантюристов и профессиональных убийц и с помощью местной полиции, прославившейся своим садизмом, организовали кровавые расправы над пеонами.
Но это не остановило крестьян, познавших манящий вкус свободы. Они направили президенту республики энергичный протест. Иригойен, в ту пору кокетничавший демократическими идеями, потребовал от землевладельцев благоразумия. Те внемли его совету и изменили тактику: там, где пеоны выказывали хоть малейшее недовольство, их просто-напросто сгоняли с земли с женами и детьми.
Обширна и сказочно богата патагонская земля. Но горькая участь уготована тому, кто остался под открытым небом. Земля мстит за кровь своих безжалостно истребленных детей. Кровожадные хищники, ядовитые змеи и насекомые — слепые орудия ее мести. Но не только они страшны человеку. Хозяева посылают вдогонку лишенным крова пеонам наемных убийц, совершающих кровавые насилия и издевательства. Обездоленные люди бродят по стране, гонимые природой и злой волей человека.
Инстинкт самосохранения заставляет их держаться вместе. Пеоны начинают понимать, что страх перед их сплоченностью порождает ярость у хозяев. Они осознают, что необходимо организоваться. А в тех условиях это означало прежде всего организованную защиту.
Объединяясь в группы, все более многочисленные, пеоны легко справляются с пьяными бандами наемных убийц. Куда опасней другой враг — голод. Против него бессильны и острые ножи, и меткие выстрелы. Нет сил человеческих одолеть этого неумолимого врага.
Дети гибли от голода, а хозяйские склады ломились от запасов продовольствия. На пастбищах паслись тысячи голов скота, зорко охраняемого вооруженными до зубов наемниками. Чтобы спасти детей от голодной смерти, пеонам оставалось одно — просить пощады или активно бороться. Первое означало возвращение к еще более беспросветному рабству — пеоны хорошо знали, что такое милосердие хозяев. И они предпочли борьбу.
Появились боевые группы пеонов. Без особого труда они сломили сопротивление банд наемников и захватили несколько поместий. Теперь продовольствия могло хватить на недели и месяцы… Пеонам и во сне не приходилось видеть такого изобилия, но они не пировали. Они знали, что борьба только начинается, и подтянули свои ряды, чтобы довести ее до победного конца.