— Теперь дело другое, — задумчиво говорил он о том, что его волновало. — Наши профсоюзы объединились, и мы боремся плечом к плечу. Кто может победить такую силу? А раньше как было? Один профсоюз объявляет стачку, другой велит продолжать работу. Кому это было выгодно? Хозяевам, которые заменяли бастующих рабочих своими ставленниками, якобы присланными неучаствующим в стачке профсоюзом… Так они нас по одиночке давили. А теперь у них ничего не выйдет.
— Уж не думаешь ли ты, что без драки обойдется? — поднял голову давно небритый сорокалетний человек. — Хозяева только этого и ждали.
— Нет, такого они не ожидали, — вмешался Иван-Учитель. — Им нужен был только повод, чтобы арестовать неугодных.
— Хуан прав, — согласился Тибор. — Они не ожидали, что профсоюзы договорятся между собой, и уж меньше всего думали, что коммунистическая партия договорится с профсоюзами. Такого еще не было, чтобы анархисты и коммунисты выступили сообща.
— Я сам беспартийный, а здесь вижу и социалистов и коммунистов. Мы не в первый раз вместе, — прервал его Пепи.
— Но наши лидеры думали по-другому.
— А мы зачем их слушали?
— Да, зачем? — снова заговорил Амброзио. — Некоторым из них в каждой забастовке революция мерещится! А хозяевам только того и надо. Подошлют провокаторов, взбаламутят народ, а потом бойню устраивают…
— А по-твоему, Амброзио, нам надо сидеть сложа руки? — разгоряченно воскликнул Педро, известный в квартале анархист. — Помнишь, как твоего сыча погубили?
— Мой мальчик стал жертвой такой провокации. Но не только полиция виновата. Виноваты в равной степени и те, которые поддались провокации и приняли участие в резне на центральной площади.
— Ничего, зато мы штук двадцать полицейских на тот свет отправили, — самодовольно заметил Педро.
— Хозяевам от этого хуже не стало. Наших втрое больше перебили и заставили нас капитулировать. Помнишь, небось, сколько рабочих на улицу выгнали.
— Поэтому Педро прав! — воскликнул с гневом индеец Хосе. — Если дойдет до драки — бей псов без пощады!
Хосе вскочил. Его черные глаза дико сверкали, толстые губы, сухие и серые, будто присыпанные пеплом, были плотно сжаты. Он окинул комнату блуждающим взглядом, но встретив спокойный взгляд Амброзио, смущенный и пристыженный, опустился на свое место.
— Хозяйские холуи таких вот, как ты, и ищут, — сухо произнес Амброзио. — Легко распаляются, сразу теряют рассудок и совершают что-нибудь непоправимое.
— Верно, Амброзио!
Иван-учитель поднял руку:
— Слушайте, товарищи! До недавнего времени я тоже рассуждал, как Педро и Хосе, но понял, что стоял на ошибочном пути. Ясно, что если бы тогда народ не поддался провокации, сегодня среди нас были бы и сын Амброзио и многие другие наши товарищи. Вспомните-ка недавний митинг по случаю годовщины "кровавой недели". Состоялся он на той же площади, только народу вдвое больше собралось. Полиция была готова к бою, не было недостатка и в провокаторах, но мы не поддались обману, и ничего не произошло. Случайно это? Нет, товарищи. Организовали и провели митинг коммунисты, и потому никто не пострадал. Надо ли доказывать, что от организации выигрываем только мы, рабочие?
— Не знал я, что ты стал коммунистом, — язвительно заметил Педро. — Вот неудобно попасться с револьвером в кармане!
— Если кое-кому все равно, служит в конечном счете этот револьвер хозяевам или нет, то мне не все равно.
— Да, некоторым боязно спустить курок.
— Увидим, когда придет время, Педро, — ответил Иван спокойным тоном, удивившим всех. — Сейчас другое важно: мы должны сделать выводы из прошлых ошибок, чтобы не повторять их.
— Умеешь ты красиво говорить..
— Хватит, Педро! — раздалось сразу несколько голосов.
— Надоело!
Все задвигались, зашумели.
— Пусть Педро идет драться, если ему это нравится!
— Педро, Хосе, вам говорят! Чего вы ждете?
— Постойте, братья! — Хосе вскочил. Его бронзовое лицо потемнело. — И я с вами! Что вы скажете, то я…
— А я разве говорил, что против вас? — недовольно пробормотал Педро.
— Тогда для чего тебе этот револьвер? Брось его подальше!
— Что ж, и брошу.
Педро достал блестящий, заботливо вычищенный наган, оглядел его любовно, поколебался.
— Знаете что, обещаю вам прямо отсюда пойти домой и оставить его там. А если собаки нападут на меня дома…
Амброзио добрым отеческим взглядом обвел суровые лица собравшихся. Губы его подрагивали. Они приняли протянутое ему Тибором мате и сказал: