— Ясно. Хорошо придумано. А то до сих пор..
— На ошибках учимся, — заметила Ресистенсия. — Только ответственная за комиссию будет знать связную. И главное — нигде не болтать ни о каких комиссиях и комитетах.
Вошла запыхавшаяся Цвета, оглядела гостей и взяла мате.
— Все в порядке. А учительнице велено передать, что пошлют людей вперед.
— Так и надо было поступить, — сказала Чола своим мужским голосом. — Ох уж эти мужчины…
Учительница продолжала тихим, размеренным голосом:
— Особенно важная задача стоит перед женскими комиссиями сейчас, в первые дни стачки, до распределения помощи.
— Вот это правильно. В последний раз собаки подожгли грузовики с продуктами, арестовали людей, и помощь до нас не дошла.
— И это по-другому организуем, — вмешалась Ресистенсия. — Нужно сделать так, чтобы избежать перевозки продовольствия, а то мы сами волку в пасть лезем. А пока…
— Пока, — прервала ее учительница, — каждая комиссия возьмет на себя заботу о своем участке. Ни одного голодного ребенка, ни одного больного без врачебной помощи, ни одной семьи арестованного товарища без помощи — под таким лозунгом должны мы работать.
— А откуда же деньги?
— На первое время деньги придется найти вам, комиссии.
— Как? — не могла понять Конча.
— И правда, как? — задумчиво произнесла Чола.
— Вот как: на вашей улице примерно шестьдесят семейств. Сколько арестованных? Трое. Сколько уволенных? Четырнадцать. Значит, всего семнадцать семейств. Сколько из них нуждается в неотложной помощи?
Чола быстро подсчитала:
— Двенадцать семейств.
— Так неужели, дорогой товарищ, остальные сорок с лишним семей не могут помочь этим двенадцати перебиться несколько дней?
— Сейчас всякий свои гроши подальше хоронит, — проговорила Конча.
— Могут! — ответила, как отрезала, Чола. — Каждый будет тратить в день на двадцать сентово меньше, вот вам и решение вопроса. Сегодня же соберем деньги, да еще по целому песо с человека, так и знайте.
Учительница и ее подруга с улыбкой посмотрели на Чолу.
— А сейчас, Чола, назови нам своих людей.
— Вот они: Анхела, Конча и Цвета.
— Но они, может, не хотят, может, им не нравится такая работа.
— Э, пусть сами скажут.
— Хотим, конечно же, хотим! Как можно! — воскликнули женщины в один голос.
— Я же их знаю, учительша, — со счастливой улыбкой заключила донья Чола. — Я не подведу.
— Чего ты кланяешься этой бесплодной земле?
Красный от натуги, Иван выпрямился, оперся на мотыгу и улыбнулся приветливо.
— А что? Разве не к лицу мне, Стоян?
— Я не к тому. Ладони у вас, горожан, слишком мягкие.
— Неужели? Ты уже забыл, как редиску мою похваливал? Те же "мягкие" ладони ее растили.
— Не время сейчас для такой работы. Завари-ка лучше мате и давай поговорим.
— Погоди, дай вскопать эту грядку. От дождей земля рыхлая стала и режется, как мамалыга.
— Потом покопаешься. Иди, иди.
Иван оставил мотыгу и неохотно пошел к дому.
Когда минут через десять он вернулся с чайником, ему представилось удивительное зрелище. Неуклюжий Стоян быстро и ловко орудовал мотыгой, отбрасывая в сторону влажные комья земли. На лбу блестели крупные капли пота. А грядка уже почти вся была вскопана.
— А ты что кланяешься этой бесплодной земле? Стоян выпрямился и виновато улыбнулся:
— Да вот, решил помочь тебе.
— Тянет тебя к землице, знаю. Меня не проведешь.
Друзья уселись на пустые ящики и принялись молча посасывать мате. Стоян задумчиво оглядел небольшой двор и спросил:
— Это ты цветы посадил?
— Нравятся? — с гордостью спросил в свою очередь Иван. — Посмотри на герань. Высоко поднялась — с метр будет. А сколько видов я развел!
— Хороша! А на этой грядке что думаешь сажать? Редиску?
— Нет, зеленого чесноку захотелось, брат.
— Вот это правильно. А то уж и вкус чеснока забыли.
Стоян грустно улыбнулся и сказал, вздохнув:
— Почему не зовешь меня помогать? Я в огородном деле толк знаю. И помог бы тебе, и поговорили бы, все скорее время пройдет.
— Тянет тебя земля, Стоян, знаю я.
— Тянет, чтоб ей пусто было. И отчего так? Ни счастья она мне не принесла, ни богатства..
— А жалованья какого потребуешь?
— Прибыль поделим.
— Договорились, — улыбнулся Иван. — Снабжаю соседей салатом, а петрушка круглый год растет. Как редиска созреет, гостей каждый вечер жди. Детишки со всей улицы к огороду сбегаются, песни мне поют и в награду по пучку редиски получают. Видел бы ты, как они уплетают эту самую редиску!