Роберт улыбается.
Роберт: Я бы сейчас принял антипохмелин.
Анна: Роберт, я не уверена насчет отпуска.
Роберт: Почему?
Анна: Я думаю об этом с тех пор, как мы вернулись. Я хотела бы поехать в Бельгию.
Роберт: В Бельгию?
Анна: Во Фландрию.
Роберт: Почему?
Анна: Хочу посетить военные кладбища. С тетей Мэй. Она просила свозить ее туда. Я и сама хочу. Никогда там не была. Она не может ехать одна.
Короткая пауза.
Не может.
Роберт: Понятно.
Анна: Мы с ней так сблизились, пока я жила здесь.
Роберт: Понятно. Значит, увидимся на Рождество.
Анна: Она хочет съездить туда перед смертью. Я же не могу ей отказать?
Короткая пауза.
Анна: Хотя с ней ужасно тяжело. Ты помнишь, какая была погода. Первый солнечный день за месяц, а она даже не позволила мне отвезти её к морю.
Короткая пауза.
Я хочу поехать. Хочу сама посмотреть на эти могилы. Тишина, наверное, умиротворяет.
Роберт: А зачем она сейчас-то туда хочет?
Анна: Она не может избавиться от воспоминаний.
Короткая пауза.
Когда мы вернулись из Мексики, я зашла проведать ее. Тогда я впервые услышала эту историю.
Короткая пауза.
Тетя Мэй было четырнадцать, когда началась Первая мировая. Иногда отец разрешал ей подавать мячи на теннисных кортах, где играли взрослые. И, однажды, на одной из таких игр, сразу после начала войны, она встретила этого молодого человека. Артура.
Короткая пауза.
Ему было восемнадцать. Тетя сказала, что он был никудышный игрок. Над ним все хохотали, но он был такой добродушный, что веселился вместе со всеми. В конце концов ему надоело, и он стал подавать мячи вместе с Мэй.
Короткая пауза.
В какой-то момент один мяч улетел вглубь сада, и они отправились его искать. Легконогая Мэй быстро нашла мяч, но Артур, увидев её с мячем, закричал: «Мяч потерялся! Возьмите другой, а мы пока этот поищем». Он подошел к ней, она сидела под деревом. С мячиком в руке. Мэй говорила, что он был очень красив — золотые кудри, глаза, синие, как небо, — и даже прыщики его нисколько не портили. Артур сказал, что собирается в Европу, и запнулся. У него не хватило смелости спросить, может ли он ей писать. А у нее мурашки пробежали по телу. В общем, Артур ушел на фронт и попал на передовую под Ипром.
Короткая пауза.
Она показала мне его письма. Их было всего шесть. Это были самые прекрасные письма, которые мне доводилось читать.
Короткая пауза.
Эти письма их было страшно брать в руки. Они совсем пожелтели от времени, казалось, это сокровище готово рассыпаться. Рассыпаться прямо в руках.
Короткая пауза.
Я чувствую, что если начать пересказывать эти письма, вся их прелесть исчезнет. Такие нежные любовные письма. Когда я их читала, я так сильно это чувствовала… Молодость, влюбленность… Больше писем от него она не получала.
Роберт: Да?
Анна: Да. Ни весточки. Потом, в шестнадцатом году, тетя стала медсестрой и отправилась с Красным Крестом во Францию. Она никогда не переставала любить Артура. И пробыв на фронте полтора года, в августе семнадцатого, она его встретила.
Короткая пауза.
Те, кого считали умирающими, лежали в одной большой палатке. Врачи вынуждены были тратить свое время и силы только на тех, кого еще можно было спасти. И поэтому Мэй не сразу увидела Артура, когда его привезли.
Короткая пауза.
Служил там один хирург, который гордился тем, что время от времени выбирал кого-то из той палатки. И вытаскивал с того света раненого, от которого все отказались. Однажды он выбрал парня, у которого раздроблены ноги и началась гангрена. И тут вдруг Мэй услышала, как кто-то рядом произнес ее имя.
Короткая пауза.
Он был весь в грязи, кое-как наложенная повязка на животе пропиталась кровью. Но, несмотря на всю кровь и грязь, она узнала его золотистые кудри и голубые глаза. И он сказал: «Ангел мой».
Короткая пауза.
Хирург спросил, в чем дело. Мэй попросила врача помочь Артуру, но тот ответил, что на сегодня он уже сделал выбор. Он дал ей пять минут, чтобы вымыть Артура и сменить повязки. Тетя заметила, что он повзрослел, и прыщики исчезли. Он сказал, что любит ее.