Втроём мы вышли из автобуса и я собиралась быстро дойти до дома, чтобы поскорее закончить с домашними делами и уйти к Лидии, но Макс встал передо мной, преграждая дорогу.
— Тебя и Лидии не будет? — спросил он, нависая надо мной.
— Нет.
— Ты же помнишь, что акции достанутся нам, когда нам исполнится двадцать три?
— К чему ты ведёшь? — я начинала волноваться, хотя причин для этого не было.
— Мефистофель следит, чтобы все владельцы присутствовали на собраниях, — он склонял голову всё ниже, стараясь звучать более грозно, — и ты единственный ребёнок в семье.
— Всё, хватит, — Данил хлопнул Макса по плечу, отталкивая от меня, — это дело Вики и Лидии, они взрослые девочки, сами решат, что для них правильно.
Смотря в их удаляющиеся фигуры, я ощутила странное чувство. Словно это всё уже было когда-то в другой жизни и теперь повторяется.
Глава 2
Лидия крутилась на компьютерном кресле, смотря в потолок, её длинные волосы почти касались пола, собирая мелкую пыль. В доме было тихо, а за окном снег швыряло потоками ветра в разные стороны, создавая завывающий шум. Комната погружалась во мрак медленно, словно засыпая и убаюкивая единственную свою обитательницу.
Лёшка — любимый брат — был где-то там, за стеной, отделяющий безумный мир от ещё более безумного и опасного городка живых мертвецов. Если он был жив.
Артём Глебов утверждал, что те, кто не возвращаются через неделю, мертвы. Лёши не было полторы. Родители перестали ждать, медленно готовясь к похоронам и договариваясь с семьей Глебовых, чтобы те организовали поиски тела. Это было не по правилам, но закапывать пустой гроб — зря питать надежду. Возможно, он «вернулся», но Лидия не была до конца уверена, что хуже — быть мертвецом, обречённым скитаться по периметру, ограждённому высокой стеной, или обрести покой.
Стук в дверь вывел дом из оцепенения. Лидия тряхнула головой, сбрасывая меланхолию и сонливость. Быстрым шагом она спустилась вниз и впустила подругу в теплоту гостиной.
— Ты долго, отец не хотел отпускать?
— Не в этом дело, Дани и Макс задержали, — я повесила куртку на вешалку, стряхнула снег. — Они совсем рехнулись с тем, чтобы выяснить личность Мефисто.
— Зачем?
— Хотят знать, откуда взялся вирус? Я не знаю, они не говорили причину, только давили на то, что акции через пять лет станут нашей проблемой.
Лидия выглядела так, словно вспомнила о чём-то ужасном, в её глазах были страх и отчаяние, а замершее тело невербально посылало просьбы о помощи.
— Эй, подруга, ты чего? — я коснулась её плеча, жалея, что напомнила о стене, отделяющий нормальный мир от безумного. — Всё в относительном порядке, не волнуйся, мы всегда можем сбежать с деньгами, которые выручим с продажи нашей доли.
— Да, ты права, — она не выглядела убеждённой, но немного расслабилась. — Иди наверх, а я возьму нам вина.
Вообще-то я была против того, чтобы напиваться, гораздо больше мне нравилось веселье без алкоголя, но почему-то с Лидией всё было не так, она словно окутывала дурманом сознание, заставляя желать усилить его.
И вдруг я подумала: «Позволят ли мне уехать в колледж?»
Сейчас разрешениями занимаются Максимовы, Дима скажет, что я хорошо учусь и достойна поехать, но отец Ивановых не даст уехать, он заявит, что акции достанутся мне. Впервые в жизни захотелось иметь старшего брата для принятия обязанностей. А учиться — это то немногое, чего мне очень хочется.
В горле запершило и я устало хихикнула. Лидия ждала меня не для того, чтобы сейчас мы плакались друг другу в жилетку, жалуясь на жизнь.
Я поднялась наверх, в комнату подруги, сразу включая свет. В её комнате всегда было прохладнее, чем в остальном доме.
— Ничего, сейчас согреешься.
Я вздрогнула от голоса Лидии, удивляясь тому, что редко слышу её шаги, мне бы хотелось быть такой бесшумной.
¬Бутылка из запасов её отца, странно, но он никогда не помнит, сколько у него бутылок и не удивляется тому, что нескольких не хватает.
Мы веселились изо всех сил, но вечер был пропитан горем от несбыточных мечт.
Под светом тусклых звёзд я закапывала труп. Он был белый, светловолосый, лежал в позе эмбриона на земле рядом с ямой, и, казалось, дышал.
Почему он дышит?
Он точно мертвый?
Бросив лопату и оттерев пот, я снова обернулась к трупу. Нужно было стащить его в яму и зарыть. Взявшись за ноги, я потянула его, ужасаясь тошнотворному запаху и тяжести тела. Тошнота подкатила к горлу, вкус желчи оказался на языке, но времени для промедления не было. Скинув его на дно, я склонилась, оперлась руками на колени, тяжело дыша и сплевывая горькую слюну.
Труп шевельнулся, схватился пальцами за края ямы, пытаясь выбраться, я хотела закричать, но не могла и лишь наблюдала, как он выбирался. Лопата лежала далеко, но у меня был шанс схватить её и ударить по ожившему безобразию.
Он схватил меня за шею, сжал, не давая вдохнуть. Я всё ещё не могу кричать, но от ужаса проснулась.
Одеяло и простыня были мокрые, моё тело трясло от холода.
Через окно падал лунный свет, помогая мне успокоиться. Кошмары не покидают нас ни во сне, ни наяву.