Погрузка должна начаться сейчас же и, как сообщает сотрудник Амторга, встречающий нас, всего нужно принять сорок тонн сизальского троса.
Едва успеваем открыть трюмы, как из широких, словно в товарном вагоне, откатывающихся в сторону ворот склада начинают выезжать электротележки, груженные бухтами сизальского троса. Очевидно, нас уже здесь действительно ждали. Однако этим механизация погрузки и заканчивается. Дальнейшее делается только вручную. По двум толстым доскам бухты вручную скатываются на палубу, которая ниже стенки, и затем также по двум доскам спускаются в трюм, где укладываются поверх бочек.
На машине агентства с сотрудником Амторга направляюсь в Сан-Франциско оформить документы на груз.
Машина быстро несется между рядами складов, небольших контор с толпящимися около них кучками безработных докеров и моряков, таких же худых и в такой же потрепанной одежде, как и у тех, которых мы видели в Плимуте. В порту удивительно тихо. Редко, очень редко где видны работающие люди; в большинстве склады заперты, и только группы людей у контор напоминают, что мы находимся в не совсем еще мертвом городе. Но вот кончаются склады и конторы, машина вылетает на шоссе, огибающее бухту.
Справа вдоль берега тянется широкая полоса обнаженного отливом морского дна, от которой доносится резкий, терпкий запах йода и гниющих водорослей. Слева холмы, покрытые постройками, с кое-где разбросанными среди них островками зелени. В быстрой последовательности мелькают Олбани, Беркли, Эмеривилл. За ними должен находиться Окленд. Далеко впереди, там, где дома сгущаются и растут в высоту, видна гигантская арка громадного моста, перекинутого с берега на высокий скалистый остров Иерба-Буэна, торчащий посреди бухты, и с него дальше на противоположный берег, туда, где синеют в дымке небоскребы Сан-Франциско. По сторонам шоссе мелькают щиты с рекламами. В их крикливой пестроте совершенно теряются немногочисленные скромные дорожные знаки.
Шоссе извивается, постепенно поднимаясь все выше и выше. Наконец пологий поворот вправо — и мы уже мчимся по мосту, который почти ничем не отличается от шоссе. Такая же балюстрада из желто-серого камня ограждает его по сторонам, как ограждала и шоссе на подъеме. Мы едем по крайней дорожке вдоль балюстрады, далеко внизу за ней расстилается водная гладь бухты. Дальний ее берег тонет в дымке, и пароход на воде кажется игрушечным. Общая длина этого моста 12,3 километра, включая остров Иерба-Буэна. Наверху, где мы едем, разрешено движение только легковым машинам, грузовые машины, велосипедисты и пешеходы пользуются нижним этажом моста. Незаметно достигаем острова, о котором говорит только внезапно выросшая справа серо-желтая стена скалы, затем ныряем в короткий, тоже двухэтажный, туннель, и снова только балюстрада отделяет нас от бесконечного воздушного пространства. Мост начинает заметно понижаться, и навстречу летят теперь уже ясно различимые дома Сан-Франциско. Первое впечатление от них довольно неважное — это закопченные, кирпичные, высоченные склады, портовые конторы, какие-то фабрики. Внизу исчезает вода, и мы теперь несемся над пристанями, складами, пароходами, кранами. Но вот мост кончается — и мы уже на улице города. Поворот, скорость снижается, и мы едем по лабиринту припортовых улиц, окруженных какими-то конторами, складами, магазинами, неизменными бензоколонками и рекламными щитами.
Несмотря на то что все бумаги на груз уже оформлены, оказывается, требуется все-таки заехать еще в одно учреждение получить разрешение на заход в Гонолулу.
Расстояние небольшое, и через несколько поворотов мы выходим из машины перед колоссальным, этажей в сорок, зданием.
Кабинка лифта быстро несется наверх, мягко пощелкивая на площадках этажей. Нам нужно на двадцать шестой этаж, и мы усаживаемся на диванчик, в один голос выражая надежду, что оформление пройдет быстро.
Получение разрешения занимает действительно очень мало времени. Молодой франтоватый офицер корпуса морской пехоты, с безукоризненным пробором на голове, попутно интересуется численностью экипажа, национальным составом, типом судна, годом его постройки, мощностью двигателя и так далее. Затем, оставшись удовлетворенным, он вручает нам разрешение на заход в Гонолулу и провожает до лифта.
Сделав небольшой круг по городу, направляемся в Ричмонд. Город с его толпами народа на улицах, множеством машин и полупустых магазинов мало чем отличается от Лонг-Бича и прочих американских портовых городов. Здесь только людей больше и больше громадных утюгов-небоскребов. Также пестра толпа прохожих, в которой преобладают скромные, поношенные костюмы и усталые, покрытые преждевременными морщинами лица. Рядом с изящными автомобилями последних моделей двигаются старинные ковчеги, ободранные и обшарпанные. И рекламы, везде рекламы…