Свободные от вахты матросы толпятся на палубе. С досадой поглядывают они на то место, где должен быть горизонт, и переводят глаза на голые мачты «Коралла». Давно уже все подготовлено к подъему парусов. Заботливо разобраны, разнесены и развешаны ходовые концы снастей, смазаны блоки и проверено натяжение вант. Всей команде хочется испытать свои силы на настоящей, а не на учебной постановке парусов — первой в их жизни. Хочется потягаться с «Кальмаром» в быстроте. Вчерашняя победа на состязаниях по гребле окрылила их, придала уверенности в своих силах. На последних учебных постановках парусов команда добилась небывалого еще для нее времени — 30 минут. Все матросы уверены, что в море они покажут еще лучшее время и наконец приблизятся к тому, еще пока недостижимому, времени в 15–20 минут, которое было определено при начале парусных учений. Но тщетны их надежды: на море полный штиль, и они стоят на палубе, перекидываясь невеселыми шутками. Радость первого дня плавания омрачена. Зато с веселым лицом выходит на палубу старший механик Жорницкий. Остановившись рядом с Каримовым и Мельниковым, он говорит с улыбкой:
— До Карлсхамна двести миль, завтра к полудню придем. — И добавляет: — Расчет вести можно точно, машина — вещь надежная.
Каримов молчит, да и что ответишь. Но неожиданно вмешивается Мельников.
— Машина, конечно, вещь надежная, — говорит он, — да только не проработать ей весь путь без остановки, а вот задует ветерок, и сам рад будешь остановить свой «сверхмощный» двигатель.
Солнце начинает спускаться к невидимой линии горизонта. Все так же гладкая вода скользит вдоль бортов, и только широкая мертвая зыбь, идущая откуда-то с севера, плавно покачивает судно. Тихо…
Перед рассветом на горизонте справа мелькают искорки проблесков плавучего маяка Эландсрев, стоящего у южной оконечности шведского острова Эланд. Зыбь прекращается, теперь мы уже идем под прикрытием шведского берега в водах бухты Ханэ. Впереди чуть видны два небольших огня — это «Барнаул» и «Кальмар».
Медленно светает, с не видимого в темноте берега тянет теплый слабенький бриз, донося запах полевых цветов. Небо за кормой светлеет все больше. Бледная, чуть розоватая полоса на горизонте постепенно делается все ярче, краснеет и расширяется, занимая полнеба. Из-за горизонта медленно показывается край оранжево-красного солнца. Оно постепенно поднимается и наконец, оторвавшись от горизонта, повисает в воздухе. Вот уже смотреть на него делается больно. Сквозь легкую сиреневатую утреннюю дымку отчетливо проступает недалекий холмистый берег с разбросанными среди зеленых полей белыми башенками. Это ветряные мельницы. В бинокль отчетливо видно, как медленно вращаются их крылья. Кое-где среди групп деревьев видны дома, тоже белые, с красными остроконечными черепичными крышами. Дальше по курсу берег изгибается и уходит к северу, вырисовываясь в виде волнистой темной линии. Отдельные детали на нем уже неразличимы.
Между нами и «Кальмаром», который идет в двух-трех милях впереди, с моря, в сторону берега, быстро проходят два рыболовных катера. Это рыбаки спешат после ночной рыбной ловли к берегу, чтобы успеть доставить свой улов на рынок. Близко по корме у нас проходит еще один. Два шведа из-под широких желтых зюйдвесток с любопытством смотрят на парусное судно. Под их ногами на дне катера блестит пойманная рыба.
Немного дальше еще несколько рыболовных катеров. А вот флаг, стоящий на поставленной сети, по курсу виднеются еще такие же флаги. Начинаем лавировать и несколько часов идем среди рыбаков, оставляя их справа и слева и обходя многочисленные сети.
Около 11 часов прямо по курсу возникает волнистая темная линия берега.
Поворачиваем вправо, направляясь в глубину бухты, и приближаемся к берегу, около которого стоит несколько пароходов. Это уже внешний рейд Карлсхамна. Сам городок и порт скрыты за поросшим лесом островком. Подходим ближе, оставляя остров несколько в стороне слева, и город уже виден полностью. Он невелик — нагромождение серых, крытых черепицей маленьких домиков, лепящихся к гранитным скалам. Около некоторых из них небольшие садики. Ближе к центру дома двух-трехэтажные. За волноломами порта виднеются мачты, видимо, небольших судов. Над пустынными набережными торчат длинные, ажурные хоботы кранов, и глубоко в гавань выдается эстакада для погрузки гранитных плит, составляющих существенную часть экспорта страны.