На этот раз, по совету Александра Ивановича, моряки выстраиваются вдоль борта с длинными тросами. Каждый держит оба конца троса в руках, на середине каждого троса надета железная скоба, для того чтобы трос не всплывал, а шел бы под воду. Этими своеобразными арканами они должны поймать бочку. Снова приводим бочку под левый борт. Несколько арканов не попадают на бочку, но вот Рогалев, а за ним и Сергеев накидывают тросы и сейчас же крепят их концы. Теперь поднять бочку уже не представляет труда, и через десять минут лебедка подбирает проводник. За проводником медленно ползет буксир. Проходит еще минут двадцать, и буксир закреплен за якорную цепь. Мы выпускаем достаточное количество цепи, чтобы она своей тяжестью не давала буксиру выскакивать из воды и дергать шхуну. После этого сообщаем «Десне»: «Можно буксировать». «Десна» дает сначала малый ход, вытягивая буксир, затем средний и полный. «Коралл» послушно трогается с места.
В течение дня буксировка идет нормально, и измученные люди отдыхают и сушатся. К вечеру, когда на горизонте показывается освещенный заходящим солнцем конус острова Улльгадо, около которого мы начинали свой дрейф, ветер опять свежеет и быстро достигает силы девяти баллов. Появляются снежные заряды, и я с удовлетворением думаю, как хорошо, что я не поддался минутной слабости и не отказался от буксира, соблазнившись стихшим ветром и почти ясной погодой.
Двигаемся вперед мы медленно, так как «Десна» сама с трудом выгребает против ветра, беря много воды на полубак. Нос «Коралла» тоже изрядно ныряет в воду, но буксир имеет хороший провес, и все идет нормально. То же продолжается и следующие два дня. Ветер то немного стихает, до семи баллов, то опять, взметывая гребни, ревет с силой девяти-десяти баллов.
К концу дня 21 ноября зыбь, однако, делается значительно меньше, и впереди в вечерних сумерках показываются очертания верхушек сопок. Мы подходим под прикрытие корейского берега в районе острова Гончарова. «Десна» спрашивает, когда будем отдавать буксир. Я отвечаю, что готов отдать его немедленно, и прошу застопорить ход.
Уже в полной темноте буксир отдан, и я по радио искренне благодарю капитана «Десны» за оказанную нам помощь. Затем мы расходимся в разные стороны. «Коралл» поворачивает направо вдоль берега, «Десна» — влево, вглубь Уонсанского залива.
Мерно стучит мотор. Небольшие гребешки волн, ударяясь о левый борт судна, бросают султаны брызг на палубу. Команда возится в темноте, приготовляя к постановке новую бизань вместо изорванной. На рассвете, уточнив свое место, будем ставить паруса.
После полудня 22 ноября, когда мы уже под всеми парусами двигаемся вперед, ветер снова начинает свежеть. Один за другим налетают густые снежные заряды. Метеостанция Владивостока настойчиво передает штормовое предупреждение, сообщая о шторме с северо-запада, силой свыше десяти баллов, на всей акватории Японского моря. Сейчас под прикрытием занесенного снегом берега волна некрупная, и мы продолжаем двигаться вперед, но за мысом Болдина, когда мы выйдем из-под прикрытия берега, положение, конечно, изменится, и повторится история, разыгравшаяся несколько дней назад у острова Уллындо.
Лучше переждать, и мы поворачиваем в обширную и довольно удобную бухту — Сёнчжин. Под прикрытием одной из сопок, второй по счету от входа в бухту, отдаем якорь. После долгого, очень долгого перерыва привычно грохочет якорная цепь, увлекаемая якорем в воду. В последний раз вот так же грохотала она в аванпорту Сан-Педро в Лос-Анджелесе, по ту сторону океана.
Оставив на палубе вахту, расходимся отдыхать. Но мне не спится. До конца долгого пути остается всего каких-нибудь двести сорок миль, и очень обидно стоять сейчас здесь, когда самое большее через двое суток мы могли бы стоять уже в бухте Золотой Рог. Поднимаюсь на надстройку. Ветер дует порывами, но как будто немного слабее. Иногда налетают снежные заряды. Напротив нас, под сопкой, приютилась корейская рыбачья деревушка. В бинокль отчетливо видны теснящиеся на каменистом скате деревянные домики, их немногим больше десятка. Вид у них жалкий: полуразвалившиеся крыши, покосившиеся стены.
Кое-где над этими домишками поднимаются дымки. Слева от нас, в дальнем конце бухты, мигает маяк-мигалка на волноломе — там находится порт и городок Сёнчжин. В вечерних сумерках очертания кранов в порту и домов на берегу видны довольно ясно. За ними смутно чернеют высокие силуэты нескольких заводских труб. Корея, Чосион, страна Утренней свежести — страна площадью в 220 792 квадратных километра с населением 30 миллионов человек. Страна древнейшей культуры, соседка огромного Китая, страна, чьи мудрецы и ученые были известны всему миру за две тысячи лет до начала нашего летосчисления, долгие годы была японской колонией.