Но вернемся в весну 1947 года. Наши моряки с энтузиазмом восприняли возможность постичь плавание под парусами и возродить традиции русских кругосветных плаваний XIX века. Один этот малоизвестный парус-брифок чего стоил. Несомненно, капитан Шанько, посланный из самой Москвы, возглавил команду из пятнадцати моряков и оправдал все возложенные на него надежды. Никто из команды не сбежал в заграничных портах. Все дружно критиковали отсталый и жестокий капитализм и его ненависть к рабочему классу своих стран — забитому и угнетенному, но горячо верующему в товарища Сталина, который поможет им в недалеком будущем прогнать прочь своих эксплуататоров и построить такое же светлое и гуманное общество, каковое уже есть в странах социализма. Все моряки дружно сочувствовали «угнетенным» пролетариям, особенно цветным и чернокожим; люто ненавидели жвачку и «кинохалтуру» Голливуда; свободное время на борту шхуны проводили на митингах, вечерах вопросов и ответов, а также за выпуском стенгазет и составлением договоров о соцсоревновании с другим однотипным парусником «Кальмар», который вечно обгонял под парусами «Коралл» и тем вызывал искусственно подогреваемый ажиотаж, известный как «догнать и перегнать», неизвестно в точности для чего именно…
Похоже, замысел обогнать своего конкурента привел к идее установить на шхуне комплект прямых парусов. Довольно дорогостоящая затея завершилась тем, что на Гавайских островах советские моряки сделали солидный заказ на изготовление реев, парусов, блоков, такелажа. В результате исландская шхуна с непременным для такого типа вооружения брифоком превратилась в шлюп — парусное судно с прямыми парусами. Конечно, такой тип вооружения обеспечивает судну преимущество в районах с постоянно дующими попутными ветрами (пассатами). Кажется, затея с перевооружением обеспечила «Кораллу» преимущество над «Кальмаром» в переходе от Гавайских островов до Владивостока и, следовательно, победу в социалистическом соревновании… Естественно, новый комплект парусов в наших дальневосточных водах оказался ненужным — не те погодные условия…
Все эти подробности изо дня в день расписывались в стенгазете, которая заодно критиковала и нерадивых. Однако, судя по книге, таковых так и не нашлось, кроме кота Васьки, — семнадцатого члена экипажа — безответственно игнорировавшего партийные собрания и митинги с неизменными концовками: «Слава великому Сталину…» Впрочем, эти фразы о великом вожде и надписи, якобы оставленные иностранными грузчиками на переборках в трюме шхуны: «Привет русским товарищам! Да здравствует Сталин!», были только в первом издании книги Шанько в 1952 году. На следующий год, когда великий кормчий скончался, книгу срочно исправили. Остались одни лишь славословия в адрес партии, и в 1954 году вышел в свет «исправленный» вариант книги. Он-то и послужил основой для настоящего издания…
Но не следует обвинять автора в избытке патриотизма и приверженности культу личности. Тогда это был повседневный стиль жизни, и без славословий вождю или в крайнем случае «любимой партии» такую книгу о безобидном плавании на паруснике издать было невозможно. Потому не следует корить автора за то, что моряки с отвращением взирали на иностранцев или их не интересовали заморские города… Все это, мягко говоря, написано в угоду партийной цензуре. Нынешнему читателю общение с теми героями, может, и покажется смешным, но пусть они извлекут из этого горький урок на тему о правах человека, о свободе слова и печати. Давайте радоваться разнообразию мира, восхищаться природой и не мешать жить людям так, как они этого хотят. Уроки внешнего и внутреннего порабощения мы уже прошли, и они, скорее всего, будут продолжаться, может быть, несколько по-другому. Свобода, да еще в безбрежном океане, — для нас все еще вещь экзотическая…