Справа над горой, с которой мигал прожектор, много красных огней, это, очевидно, огни на верхушках радарных установок и радиомачт, предупреждающие об опасности пролетающие самолеты. Но вот что это за красные огни, висящие в воздухе над ярко освещенными корпусами каких-то многочисленных судов, занимающих почти всю правую сторону аванпорта и мимо которых, судя по нашему курсу, мы должны пройти?
— Однако сколько здесь американцев! Что же это — английский или американский порт? — В голосе Мельникова звучит ирония.
— Почему вы решили, что это американцы? — поворачиваюсь я к нему.
— Да вот видите, они держат на мачтах красные огни. Эту моду они завели еще во время войны. Теперь их легко узнать.
Я не спорю. Александр Семенович в течение всей войны плавал между портами Дальнего Востока и Америкой. Я в это время находился на Балтике и этих «мод» американцев, конечно, не знаю.
Неожиданно с одного из судов, стоящих под красным фонарем, в «Коралл» ударяет яркий, слепящий луч прожектора. Он деловито ощупывает сразу ставшую сияющей шхуну.
— Гот дам, — чертыхается лоцман и ставит ручку машинного телеграфа на «стоп». Луч слепит беспощадно и идти наугад опасно. Ощупав всю шхуну от носа до кормы и от ватерлинии до топов мачт, луч исчезает. Некоторое время, ослепленные ярким светом, мы ничего не видим перед собой. Затем постепенно начинают различаться огни стоящих на якоре судов, потом огни города и, наконец, темный силуэт горы с красными огнями над ней. Лоцман дает ход. Медленно двигаемся дальше, обходя американские суда. Непонятно, кто же здесь хозяева — англичане или эти люди на судах под красными огнями, которые не считаются ни с безопасностью другого судна, ни с лоцманом на его борту?
Миновав группу судов с красными огнями, приближаемся к огромному силуэту корабля, стоящего без огней. Даем задний ход и ровно в 0 часов 21 мая отдаем якорь. От Висмара по лагу пройдено 780 миль. Отсюда начнется настоящее океанское плавание вдали от берегов.
Лоцман прощается и, очевидно, не в силах забыть обидного осмотра, что-то ворча себе под нос, спускается на палубу. Через несколько минут подбегает катер и увозит его.
В проход между волноломами медленно входят огни «Барнаула» и «Кальмара».
«Ворота океана»
Начинает светать. Бледнеют красные огни на радарных мачтах и судах, стоящих в аванпорту. Резче проступают очертания гор на берегу и силуэты кораблей. К своему удивлению, в нашем соседе, который ночью не имел ни одного огня, узнаю английский гидроавианосец «Альбатрос». Его характерный корпус очень трудно спутать с каким-либо другим. Но в каком он виде! Он весь оборжавел, вооружение снято, на трубе глухая крышка из досок и брезента. Совершенно очевидно, что судьба судна решена и оно предназначено на слом.
Вот уже ясно вырисовываются американские корабли, которые так бесцеремонно рассматривали нас ночью. Их восемь: два крейсера, четыре эсминца и два громадных военных транспорта, а между ними и нами стоит большой танкер постройки прошедшей войны, что видно по его корпусу и сильному зенитному вооружению. Какова его национальная принадлежность, определить трудно, потому что флага на танкере нет.
Аванпорт очень велик. Его образуют три отдельных волнолома, преграждающих доступ океанской зыби в обширную естественную бухту, окаймленную невысокими горами и со всех сторон окруженную старинными фортами и цитаделями.
Эта обширная удобная бухта, на берегу которой стоит Плимут и дальше, в устье реки Теймар, — Девонпорт, издавна использовалась английскими судовладельцами и «рыцарями легкой наживы».
У причалов Плимута начинали свои разбойничьи набеги английские пираты Френсис Дрейк и Томас Кавендиш, вначале просто морские разбойники-корсары, действовавшие с разрешения правительства и платившие ему определенный процент с награбленных ценностей и имущества, а впоследствии адмиралы английского королевского флота. Отсюда они ходили к берегам Индии, Мексики, Перу. Смерть и разорение несли они повсюду, и смена черного пиратского флага («Веселого Роджерса») на английский королевский штандарт («Юнион Джек») не изменила характера их деятельности. В руках судовладельцев Южной Англии сосредоточилась монополия «торговли» с заокеанскими странами и транспортировка грузов в Европе. Как и многие другие города, Плимут получил право доставлять негров — «черную кость» в Америку и на острова Антильского архипелага.