В пассатах
С раннего утра 15 июня на судне царит оживление. Снимаются чехлы с парусов, разносятся снасти. Мы готовимся к выходу в океан. Вчера с утра приняли воду, после обеда рабочие закончили конопатку палубы и тепло попрощались с командой, особенно с Быковым. Али, перевязанный в последний раз Александром Семеновичем и снабженный перевязочными материалами, стоял на самой корме лодки и долго-долго махал нам рукой. Даже «мистер Самбо», которому на прощание мы подарили две пачки «Казбека», чтобы он не позарился на сделанные нашими матросами подарки рабочим, махал шляпой с кормы катера.
Сегодня на борту один только полицейский. Но вот около 11 часов подходит катер, забирает и его и передает официальное разрешение властей покинуть порт. Запрашиваем «Барнаул» и, получив ответ «добро», ровно в 12 часов начинаем сниматься с якоря. Ветер свежий, суда на рейде стоят близко друг к другу, и я решаю выходить под мотором.
Медленно ползет в клюз якорная цепь, и ее звенья, лязгая, исчезают в канатном ящике. Вот якорь отделяется от дна, и начинает работать машина. «Коралл» направляется в проход между водоналивной баржей и кормой китобойца «Белуха». На палубе китобойца суетятся люди, приготовляя судно к съемке с якоря. Пройдя «Белуху», начинаем резать нос «Барнаула». Из-за опасности задеть за его туго натянутую якорную цепь мы держим прямо на корму португальского сторожевого корабля. Расстояние быстро уменьшается. Мы должны подойти к нему довольно близко и только тогда начать поворот. Пристально смотрю на корму сторожевика. Возле меня стоит Мельников, Шарыгин — весь внимание и крепко держит ручки штурвала. Несколько португальцев выскакивают из надстройки и застывают, глядя на идущее прямо на них судно. Часовой около кормового флага делает несколько шагов в сторону и отступает к противоположному борту. Все! Больше идти этим курсом нельзя, да и не нужно. Круто повернув, режем корму сторожевика в 10–15 метрах. Все в порядке.
На «Барнауле» трижды гудит гудок, мы отвечаем. Теперь мы увидимся только по ту сторону океана, у острова Сент-Люсия. Лавируя между стоящими на якорях судами, выходим на открытую часть рейда. Справа проплывает корма громадного американского парохода. Он почти пустой и высоко возвышается над водой. На его корме, которая значительно выше нашей надстройки, стоят несколько человек. Один из них — негр в белом колпаке, очевидно, повар, поднимает руку и машет нам. Быков, тоже в белом колпаке, стоит на палубе около камбуза и отвечает ему. Тогда и остальные американские матросы и кочегары машут руками, наши матросы отвечают.
Чем дальше на рейд, тем сильнее ветер, и вот уже первые брызги от разбивающихся о борт, пока небольших волн, летят через судно, кропя палубу и людей. Отдаю распоряжение ставить паруса, и сейчас же, усиленная мегафоном, гремит команда:
— Пошел все наверх паруса ставить!
Люди понимают, что многочисленные наблюдатели со всех судов, стоящих на рейде под самыми различными флагами, следят сейчас за нами, поэтому работают с особенным усердием.
Несмотря на свежий ветер, мгновенно взлетают наверх огромные фок и грот, поставлены бизань и кливеры, с шумом надулся брифок, и «Коралл», кренясь на левый борт, быстро прибавляет ход. Постановка парусов закончена за 16 минут. Поздравляю всех с отличными рекордными результатами. Матросы, улыбаясь и перекидываясь шутками, начинают налаживать снятый на время стоянки палубный душ. Сделав последний выхлоп, замолкает мотор, слышнее делается свист ветра и шум разрезаемой воды за бортом. Все ускоряя ход, «Коралл» выходит из бухты Порто-Гранде.
Далеко справа остается черная скала с маяком, и, обогнув мыс, мы идем по проливу между островами Сан-Висенти и Санту-Антан, направляясь на юг.
Ветер здесь по-прежнему дует с силой девятибалльного шторма, и под всеми парусами «Коралл» проносится мимо безжизненных, окаймленных каменистыми рифами берегов острова Сан-Висенти. Пролив постепенно расширяется, и ветер стихает. Когда справа на горизонте показывается мыс острова Санту-Антан, сила ветра не превышает шести баллов. Поворот вправо, и, обогнув остров Санту-Антан с юга, к 17 часам мы выходим в океан. Бесконечная даль, залитая солнцем и покрытая редкими барашками, расстилается перед нами. За кормой уходят в воду мертвые вершины острова Санту-Антан. Ни пятнышка зелени, ни одной птицы в воздухе. Все мертво и пустынно вокруг нас. Скорее, скорее вперед, подальше от этой безжизненной земли, у которой такое страшное прошлое и не менее страшное настоящее.