— Принимайте все меры к уменьшению поступления воды! От этого сейчас зависит все!
Он кивает и начинает вдоль поручней пробираться к трапу, ведущему вниз с надстройки.
День тянется томительно долго, не принося никаких перемен. Правда, падение барометра прекратилось, но никакой тенденции к подъему пока нет. Центр урагана, по данным метеостанций, уже прошел севернее нас, пересек восточную оконечность острова Куба и движется на Флориду, но ветер не слабеет, и «Коралл», по-прежнему кренясь и ныряя среди громадных волн, мчится вперед.
Выбиваясь из сил, работают на ручном насосе усталые матросы и мотористы. Оба механика и Каримов тоже включились в работу. Но старания понизить уровень воды остаются тщетными. А с кормы нет-нет, да и подходит тяжелый вал, и опрокинувшийся его гребень, точно тяжелый молот, бьет по корпусу судна.
Вечереет, и впереди еще одна бессонная ночь. Сменяя Рогалева на руле, в рубку, куда я заглядываю на минуту, чтобы выкурить папиросу, входит Ильинов. Его лицо осунулось и посерело, одежда совершенно мокрая и, так же как и лицо, пестрит масляными пятнами. Вода в машинном отделении покрыта слоем всплывшего масла и на размахах судна окатывает работающих около насоса людей с головы до ног.
— Как дела? — спрашивает его Рогалев.
— Ничего. Вроде немного понижается, — отвечает Ильинов и в свою очередь спрашивает: — Как слушается руля?
— Бросается к ветру, — говорит Рогалев, — особенно внимательно смотри, когда в корму ударяет гребнем. — И, повернувшись ко мне, спрашивает: — Разрешите сменяться?
— Сменяйтесь, — говорю я, и он, передавая штурвал Ильинову, громко говорит:
— Курс сдал зюйд-вест-тен-зюйд.
— Курс принял зюйд-вест-тен-зюйд, — повторяет Ильинов, впиваясь глазами в картушку компаса.
— Пошел бить склянки, — докладывает Рогалев и выходит в дверь.
— Осторожнее на палубе, — кричу я ему вслед, но он уже меня не слышит.
Когда он добегает до грот-мачты, через правый борт на круто кренящуюся палубу обрушивается поток воды. Рогалев ловко вскакивает на комингс первого трюма и, чтобы удержать равновесие, хватается за крепление вельбота. Вот он уже на носу и, держась за кронштейн, на котором подвешена рында, отбивает склянку. Звука на корме не слышно: он тонет в сплошном гуле ветра и воды. Казалось бы, бессмысленно бить склянки, раз их все равно не слышно. Но каждый сменившийся у руля матрос все равно пробирается на полубак и отбивает положенное число ударов. Пока судно живет и движется, склянки должны отбиваться. Отмена этого привычного правила явилась бы признанием чрезвычайной трудности положения и могла бы посеять в команде ненужное уныние.
В рубку протискивается весь мокрый Сухетский, он отплевывается и ворчит:
— Только ступишь на палубу, как тебя окунает по уши в воду. Нес вам радиограммы, но их, наверное, теперь и не прочитаешь.
Он вынимает из кармана несколько слипшихся листков бумаги.
— Это от «Барнаула», а это с «Касатки», а вот с «Кальмара» и еще одна по-английски, штормовая.
Первой я просматриваю радиограмму метеостанции Кубы: центр урагана приближается к берегам Флориды, должен пройти в районе города Майами, город предупрежден. Центр урагана уже далеко от нас, ночью, а может быть еще на закате, ветер, очевидно, начнет стихать.
Затем просматриваю радиограммы с наших судов. Владимир Петрович Зеньков просит уточнить наше место и рекомендует держать курс на выступ берега Колумбии, за которым, как он полагает, «Коралл» сможет укрыться от тяжелого волнения. Он сам, развивая максимально возможный при такой погоде ход в девять узлов, идет к нам на соединение. «Не скоро догонит нас „Барнаул“, — думаю я, — мы идем со скоростью около 13 узлов, но совет держаться на Колумбию — дельный. Правда, мы и так идем туда».
Федор Леонтьевич Ходов сообщает, что получил распоряжение «Барнаула» разыскать нас и оказать посильную помощь, а поэтому просит уточнить наше место и сообщить курс. «Касатка» идет по ветру со скоростью 12 узлов.
Александр Александрович Мельдер спрашивает, как дела и нуждаемся ли мы в его помощи.
Радиограммы наших судов читаю с особым удовольствием, правда, сейчас нам никто из них помочь не в состоянии, но приятно чувствовать себя не одиноким среди штормующего моря.
В своих ответах Зенькову и Ходову сообщаю примерные координаты «Коралла»; точного места дать не могу, так как вторые сутки не определяли место астрономически и не знаем его сами. На счисление, то есть на показание компаса и лага, сейчас рассчитывать нельзя, так как они не учитывают дрейфа, неизбежного при таком ветре. В радиограмме Мельдеру благодарю за предложение помощи и спрашиваю, как идет «Кальмар». Ответ не заставляет себя долго ждать. Мельдер сообщает, что идет под глухо зарифленными парусами, что скорость «Кальмара» 14 узлов и судно ведет себя хорошо. Судя по его координатам, он впереди нас милях в 15–20.