В любой другой ситуации Кэйла бы ни за что не пошла на такое, но демоническая сила впитывает страх и волнение, превращая в новую силу, давая рост телу и укрепляя дух. Прямо сейчас она с трясущимися руками и ногами поднимается по канатной сетке наверх, где матросы заранее убрали все паруса. На фоне гремящего моря кажется букашкой, которая вдруг вздумала бросить вызов морской стихии. Но чем дальше заходит, чем выше поднимается, тем быстрее стучит сердце, но теперь это не ослабляет тело, а наоборот усиливает.
«Из семени появится побег, а из него вырастет могучее дерево. Наставник рассказывал как-то об этом. Мне эти уроки никогда не пригодились, так как я с детства смотрел в лицо смерти и выработал равнодушие, но для Кэйлы это станет резким поворотом на верную тропу к вершине. А на вершине её будет ждать власть в первую очередь над собой», — Ирай продолжает смотреть наверх, наблюдая за девушкой, которая добралась до собственных пределов.
Видно, как сильно дрожит её тело, и дело не в холоде, а в невозможности сделать еще один шаг. Она пытается победить разумом собственное тело, и эта борьба принимает подобный облик. Даже опытные матросы в такую погоду не захотят так рисковать, так что ничего страшного, результат все равно хороший для первого раза.
Гнисир подает Кэйле знак, что нужно спускаться, но спуск оказывается куда более сложным, хотя девушка не преодолела даже одной трети высоты самой высокой грот-мачты. Теперь она просто держится за канаты и не может двигаться ни вниз, ни вверх. Гнисиру приходится подняться за ней и помочь спуститься, после чего проводить до каюты, где Амелла уже приготовила сухую одежду.
— И в чем суть это тренировки? — Клайв Содин тоже наблюдал за тренировкой и сейчас выжимает рубаху. — Трусливый человек вряд ли станет бесстрашным, если просто будет оказываться в опасных ситуациях. Уверенности прибавится лишь чуточка.
— Не всё так однозначно, — Ирай смотрит на то, как с него капает вода. Ему тоже не помешает переодеться.
— Так объясни, а то я не совсем понял.
— Люди действительно меняются с неохотой, а подчас это в принципе невозможно. Но это тренировка должна ей помочь, когда придется столкнуться с проклятьем Гримуара Чудовищ в сердце Черной пустыни, — Ирай рассказывает подготовленную легенду.
— И что такого находится там?
— Древний храм, в котором внутренняя суть может выйти за пределы тела и принять зримый облик. Там мы победим проклятье, сразим как обычного врага. Тогда оно навсегда покинет Кэйлу или хотя бы станет намного более слабым.
— Верится с трудом, но я не настолько умный, чтобы разбираться в подобном. Ладно, пойду поваляюсь, хотя не думаю, что смогу заснуть при такой качке.
Скоро показывается Амелла, которая словно ждала, пока не уйдет Клайв.
— Он тебе не поверил, — утверждает Мудрая Лисица.
— Разумеется. Магистр Дорант отправил его с нами не только за тем, чтобы он помог принцессе и своей будущей жене, но и еще за тем, чтобы следил за нами и оценивал действия с точки зрения пользы для ордена.
— И что ты будешь делать, когда он узнает об обмане? Нет в сердце Черной пустыни никакого храма, в котором мы сможем бросить вызов проклятью.
— Это действительно так, но то место хранит очень много секретов древности. Станет на еще один больше, — Ирай не произнес это прямо, но Амелла и так поняла, что Клайв Содин не вернется из этого путешествия.
— Лучше скажи, как себя чувствует принцесса. Я больше не ощущаю её эмоций.
— Да, я остановила действие магии, — кивает красноволосая девушка. — Ей стало намного лучше. Теперь ходит по каюте и не может успокоиться. Демоническая сила бурлит в ней, но больше не угнетает, а наоборот пьянит. Ей теперь даже море по колено покажется.
— Вот и отлично. Будем устраивать ей испытания всю дорогу до Ак-Треноса. Клогги займется её подготовкой.
— Ты уверен, что стоит это доверять ей? Она не настолько хороший наставник, как я или ты.
— Кэйле сейчас не нужен хороший наставник. Напротив лучше подойдет эгоистичный и сумасбродный. Это тоже испытание для нее. Я хочу, чтобы из этого путешествия она вернулась совсем другим человеком.
— Что же, как скажешь. Пойду к ней.
Амелла вновь заходит в комнату, пока Кэйла чего-нибудь не учудила, а Ирай возвращается в свою каюту, которую приходится делить с Клайвом, а вот Хирона будет жить вместе с принцессой. «Черная ласточка» не настолько большой корабль, чтобы можно было выделить каждому по каюте. К счастью, для Гримуаров не так важно большое количество места, если они примут облик книг, но к Клогги это не относится, и она просто заняла гамак Гнисира и теперь качается в свое удовольствие.
— Хей, как оно? — беззаботно улыбается Гримуар Хаоса, смотря на мокрого товарища.
— Всё по плану, завтра ты будешь тренировать Кэйлу. А где Клайв?
— Пришла та сучка-авантюристка и позвала играть в карты с капитаном корабля. И что значит я завтра буду тренировать Кэйлу?
— Прекрати называть всех женщин вокруг сучками. А значит ровно то, что я сказал, — Гнисир скидывает мокрую одежду и переодевается в сухое.
— А они и есть сучки. Ты ведь не забыл о нашем контракте? В твоем сердце могу быть лишь только я. Знаешь, каково было мне сдерживаться, когда ты трахал Хирону, когда был авантюристом? Или флиртовал с Амеллой?
— Я помню наш уговор, но порой приходится делать разные вещи, чтобы добиться целей. Ты это прекрасно понимаешь, ведь тоже вряд ли хранила верность во время ночных вылазок.
— О, значит, ты хочешь устроить со мной скандал? Так ведь люди поступают? — Клогги переворачивается в гамаке и приземляется на пол. На её лице застыла угрожающая гримаса, словно пантера оскалила клыки и готовится броситься на врага.
— Нет, я этого не хочу. Но ты ведь понимаешь, что от меня не стоит ждать настоящей любви. Я предупреждал тебя еще тогда, когда действительно был молод.
— Я помню. Притворная любовь, как и притворная ссора, мне не нужна, — Клогги успокаивается и возвращается в гамак. — Ты можешь говорить правильные слова, можешь проводить со мной больше времени, но меня это не устраивает, если это только потому, что таков наш уговор.
— Но ты мне действительно дорога. Мы вместе прошли долгий путь, и я хорошо тебя изучил. Я знаю, что причиняет тебе боль, и хочу, чтобы ты хорошо провела время, пока мы вместе. Я буду любить тебя, обещаю. Иди сюда.
Ирай не с первого раза помещается в гамак, который теперь с трудом держит удвоенный вес и опасно натягивается, когда Клогги перемещается, чтобы оказаться сверху и прижаться к груди Гнисира.
— Именно этого я боюсь. Твоя человеческая жизнь однажды закончится, и я останусь одна. Кто еще поделится с такой, как я, человеческим общением и эмоциями? — Клогги начинает плакать, легко переходя из одного состояния в другое.
— Именно поэтому тебе нужно найти еще друзей. Попробуй подружиться с Амеллой и Хироной.
— Собрал себе гарем, а теперь предлагаешь с этим смириться?
— Может, тебе тоже стоит собрать? Возьми Клайва, Лекса и еще кого-нибудь. Будешь сидеть на мягком троне, пока стройные юноши в одних набедренных повязках будут подливать тебе вино и обмахивать опахалами.
— А на арене два мускулистых бойца, обмазанных маслом, будут пытаться побороть друг друга, — тут же подхватывает Клогги с мечтательным выражением лица. — За право провести ночь со мной.
— Как вариант. Все же лучше, чем любить душелишенного.
— Ну нет, тебя я никому не отдам, — Клогги крепко обхватывает и закрывает глаза. Через несколько минут словно засыпает, хотя Гримуарам сон не нужен.
Через час в каюту возвращается Клайв, с интересом смотрящий на странную картину перед собой.
— И вам там удобно вдвоем? — ухмыляется орденец, устраиваясь на своем гамаке.