* * *
Щекочущий ноздри аромат жареного кофе и бекона с яичницей приманил Кэссиди на кухню. Мало того, что полуденное солнце теперь заливало кухню ярким светом, так Кэссиди поджидал там приятный сюрприз.
- Бриджит! - радостно закричала она, обнимая женщину, которая нянчила её с самого детства.
Не менее обрадовавшаяся встрече, Бриджит в свою очередь со смехом сграбастала её в крепкие объятия. Пахло от неё неподражаемой смесью кофе и мыла, перемешанных с ванилью - этот удивительный запах сопровождал её везде и повсюду, и Кэссиди впервые со времени приезда в Нью-Йорк почувствовала себя в своей тарелке.
- А где же мне, по-твоему, ещё быть, мисси? - с напускной строгостью спросила Бриджит. - Не думаешь же ты, что, уйдя на покой, я превращусь в старуху, которая только и способна, что день-деньской просиживать на заднице и пялиться в ящик? Нет, дорогуша, если я честно вкалывала все свои семьдесят шесть лет, то и теперь останавливаться не собираюсь. Нет, пока твой папаша задает всем перцу, а от твоей красотки-мачехи толку что с козла молока, я ещё тут пригожусь.
Мабри, уютно пристроившаяся возле кухонного стол, мило улыбнулась; было видно, что беззлобное ворчание старушки ничуть её не обижает.
- К сожалению, - сказала она, - Бриджит приходит к нам уже не так часто, как прежде, однако сегодня, услышав о твоем приезде, она прилетела как на крыльях.
- Ну ещё бы, - фыркнула Бриджит. - В противном случае вы бы тут мою кровинушку с голоду уморили! - Взяв Кэссиди за руку, она придирчиво осмотрела её со всех сторон. - Кажется, ты и так уже исхудала.
- Твоими устами бы да мед пить! - вздохнула Кэссиди. - Только ты меня понимаешь. Слушай, Бриджит, ты бы лучше Шону сказала, что я совсем отощала. Хорошо? А то ему, наоборот, кажется, что я превращаюсь в плюшку.
- Фи, мужчины! - презрительно скривились Бриджит. - Надеюсь, ты не собираешься обращать внимание на слова человека, который женат уже в пятый раз?
Мабри мило улыбнулась.
- Ничего, зато с пятого раза он наконец угадал! - промолвила она. Да, Бриджит?
- Наверное, - ворчливо отозвалась старая служанка. Она не привыкла скрывать свои мысли - святая простота. - Зато уж первые две были настоящие ведьмы! - А как поживает твоя мамаша, Кэсс? По-прежнему пьет, как сапожник?
Кэссиди отхлебнула кофе, который разлила по чашкам Мабри.
- Ты же знаешь мамочку, Бриджит. Она все та же. Между прочим, просила тебе привет передать.
- Ну да! - снова фыркнула Бриджит, возвращаясь к плите. Бекон весело шипел и потрескивал на огромной чугунной сковороде, которая, насколько помнила Кэссиди, была среди утвари Шона едва ли не от царя Гороха. - Она ведь так и не простила мне, что я решила остаться у твоего отца.
Кэссиди с наслаждением пригубила ароматный кофе. Сама-то она дома в лучшем случае готовила себе чашку растворимого кофе перед тем, как убежать на работу, поэтому успела почти забыть вкус настоящего кофе свежего помола.
- По-моему, моим родителям было куда важнее сохранить опекунство над тобой, нежели над нами с Колином, - со вздохом сказала она.
- Не исключено, - усмехнулась старая служанка. - У них вечно все шиворот-навыворот получалось. А ты до сих пор любишь яичницу-глазунью?
- Я вообще все жареное обожаю, - с сокрушенным видом призналась Кэссиди.
- Ну что ж, по крайней мере, мне теперь будет, для кого готовить, радостно крякнула Бриджит. - А то Мабри ест как птенчик, а папаша твой в последнее время что-то чересчур разборчивый стал. Жуткий привереда! А вот Ричард... - Бриджит закатила глаза. - Этого мужчину соблазнить попросту невозможно! Кэсси, крупиночка моя, тут уж я на тебя рассчитываю.
Кэссиди села и прихлебнула кофе. Старательно отводя глаза от преисполненного любопытства взгляда Мабри, она простодушно спросила:
- В каком смысле?
- Он ничего не жрет! - с присущей ей прямотой рубанула Бриджит.
- Это его дело, - пожала плечами Кэссиди.
Бриджит повернулась к ней и подбоченилась.
- Нет уж, мисси, позволь тут мне судить, - веско сказала она. - Я его весьма неплохо изучила. Он, между прочим, хороший человек - так вот!
Кэссиди чуть не поперхнулась. Посмотрев на старую служанку округлившимися глазами, она спросила:
- Может, мы с тобой о разных людях говорим? Я имела в виду Ричарда Тьернана, человека, осужденного и приговоренного к смерти за зверское убийство своей беременной жены. Человека, которого подозревают в убийстве собственных детей. Это его ты называешь хорошим?
- В газетах чего только ни напишут! - презрительно фыркнула Бриджит. Нечего читать всякую ерунду.
- Это "Нью-Йорк Таймс" - ерунда? - вскипела Кэссиди.
- Да, ерунда на постном масле, - отрезала служанка.
Кэссиди, не находя слов, только помотала головой.
- Правда вовсе не обязательно должна лежать на поверхности, промолвила Бриджит.
- Это он сам тебе сказал, да? - язвительно осведомилась Кэссиди.
- На тот случай, если ты этого не заметила, Бриджит, - вмешалась Мабри (говорила она как всегда спокойно и рассудительно), Кэссиди не слишком симпатизирует Тьернану. Ни о какой любви с первого взгляда тут не может быть и речи. Вдобавок она невысокого мнения о том, что затеял Шон.
- Мое мнение в данном случае никого не интересует, - горько промолвила Кэссиди.
- Нет, - покачала головой Мабри. - Это вовсе не так.
- Кэсс! - послышался громовой рев Шона в коридоре.
- Ой, он уже встал? - Кэссиди попыталась не выдавать охватившего её волнения.
- В последнее время он спит совсем мало, - ответила Мабри. - Они тебя ждут.
"Они". Еще одно из этих слов, вроде "нам". Они её ждали. Ее отец на пару с Ричардом Тьернаном. Отвертеться от встречи ей уже не удастся. Впрочем, делать этого и не стоит - ведь тогда будет только хуже, и холодные пальцы страха, пока сжимавшие ей живот, стиснут её горло. Вдобавок Бриджит с Мабри разглядывали её в упор, и Кэссиди меньше всего на свете хотелось, чтобы они заметили, как она боится Ричарда Тьернана. При одной лишь мысли о нем по спине Кэссиди начинали бежать мурашки.
Она встала, заставив себя улыбнуться.
- Что ж, тогда я, пожалуй, допью кофе в кабинете.
- А как насчет завтрака? - осведомилась Бриджит, колдуя над сковородкой.
- Я не голодна, - ответила Кэссиди, нисколько не покривив душой. Долив себе ещё кофе, она поспешно улизнула из кухни, прежде чем Бриджит успела выразить ей свое негодование.
Что называется - из огня да в полымя, - подумала Кэссиди, направляясь в кабинет, где её ждали Шон с Тьернаном. Дверь кабинета была распахнута, оттуда пахло кофе и сигаретами. Кэссиди старалась ступать бесшумно, чтобы её появление стало для обоих мужчин неожиданностью.
Шон, похоже, о чем-то раздумывал, стоя у окна и сосредоточенно разглядывая силуэты небоскребов, прочертивших горизонт правильными зигзагами. Тьернан устроился в огромном, обитом зеленой кожей кресле, которым Шон владел ещё во время Оно. Кэссиди припомнила, как однажды совсем ещё малюткой прикорнула в этом кресле. С тех пор оно надолго стало её любимым пристанищем...
Когда она вошла, Тьернан не повернулся, но Кэссиди прекрасно понимала: он знает, что она здесь. Похоже, у этого мужчины имелось какое-то шестое чувство.
Кэссиди так и подмывало прогнать его со своего кресла, однако она довольствовалась тем, что остановилась в дверях и кашлянула.
Шон круто развернулся и, едва узнав свою дочь, тут же напустился на нее.
- Сколько же можно спать, Кэсси? - нетерпеливо спросил он. - Ты ведь никогда не была такой соней. Время, между прочим, поджимает.
- Неужели? - Она старательно избегала взгляда Ричарда Тьернана. Несмотря на прохладное утро, он был в джинсах и легкой тенниске. В руке держал кружку с черным кофе. Сама Кэссиди тоже предпочитала черный кофе.
- И чего тебя так тянет в этот дурацкий Балтимор, когда любому нормальному человеку ясно, что жить надо только в Нью-Йорке? - пожал плечами Шон. - Кстати, мы с Ричардом хотим заставить тебя изменить свои планы. Сделать так, чтобы ты даже не помышляла об отъезде. Верно, Ричард?
- Да, - кивнул Тьернан.
Подойдя к столу отца, заваленному бумагами, Кэссиди все-таки не выдержала и метнула на Тьернана быстрый взгляд. В ответ он тоже посмотрел на нее, и Кэссиди без труда прочла в его глазах вызов. Даже - угрозу.