Астроном робко улыбнулся.
-Ничего страшного, в такой качке я и сам не прочь прикорнуть, - сказал он и вернулся на свое место.
А я села на свое. Мы ехали в карете во дворец. Вместе с Ли Ю, ее сыном, а так же Те Гу – другом его Высочества и девочкой по имени Мин А. За каретой неторопливо следовала охрана, выделенная принцем.
Сам Ван Со, взяв с собой Ён Хва и остатки охраны, двинулся прямым ходом к кочевникам. Вперед к князю мчался гонец, несущий приказ о срочной подготовке к свадьбе.
Не знаю как я согласилась на эту авантюру.
Мышцы сводило от нарастающей дрожи.
Дворец представлялся мне чем-то нереальным и зыбким, и в то же время грозным и всемогущим. За все-то время, что я пребывала в этом мире, я услышала достаточно слухов о междоусобных дрязгах. Нынешний император Чонджон убил трех своих братьев и сам воцарился на троне. Много слухов шло о строительстве нового дворца, о гибели многих людей из-за ужасных условий труда. Во владения такого человека мне предстояло отправиться.
Если бы не Ли Ю… И Ме Ри… Я бы ни за что не согласилась помочь Ван Со.
Только вот аргументы принца перевешивали здравый смысл.
Он обещал устроить судьбу Ли Ю и ее сына в столице. Если я сопровожу Мин А во дворец и приму участие в плане Те Гу, она не в чем не будет нуждаться. Он предлагал подобные условия и мне, но я отказалась. Ван Со долго спорил, но в конце концов согласился ограничиться рекомендацией в Дамивон. Я и так просила слишком много. Боюсь потом мне не расплатиться по долгам. А так, если все получится, я стану служанкой во дворце. Что в кой то веки не так уж и плохо.
Карета мерно раскачивалась из стороны в сторону. Периодически под колесами лежали камни или ямы, и тогда все вздрагивало. В том числе мое переворачивающееся нутро. Отвлекаться от тошноты без моего когда-то любимого плеера становилось все тяжелее. В голову лезли разные мысли помимо страхов о грядущем будущем.
Я вспомнила лицо принца. Принца. Мне все еще становилось не по себе от его титула. Тогда, в пещере я перевязывала раны венценосной особе. Не то, чтобы я ощущала трепет перед его положением. Скорее я приходила в ужас от своей удачи. Не так много принцев разгуливает по земле. И не так много людей перерождается в другом мире после своей смерти. Хотя. Чем черт не шутит.
Ван Со притягивал к себе. В его манере держаться чувствовалась харизма. И в тоже время, он не разучился смущаться. Его взгляд, когда я коснулась шрама, все еще заставлял сердце биться чаще. Недаром я так часто видела его в своих снах. И, судя по всему, вещих снах. Ибо в них так часто звучали предостережения.
Какая забавная штука эта судьба…
Качалась карета. Вилась дорога в сторону дворца.
Ван Ё
Скука.
В последнее время слишком часто эта скупая гостья посещала меня. После того, как я взошел на трон и укрепил свое положение, череда дней превращалась в рутину. Даже глумление над моим жалким братцем не приносило былых эмоций.
Не было и покоя.
С самой смерти нашего отца.
Волосы матушки побелели, и она закрылась в своих покоях. С того самого дня она ни разу не выходила из своей спальни. Просто сидела на кровати и молчала. И только визиты ее сыновей вызывали в ней какой-то отклик. При виде меня она снова превращалась императрицу мать, гордящуюся своим венценосным сыном. Чон вызывал в ней ревнивую нежность, она возилась с ним, почти так же, как и в детстве. И только с Ван Со на какое-то время она становилась прежней полностью. Каждый раз они просто разговаривали. Иногда о былом. Иногда матушка прогоняла меня, и они часами спокойно обсуждали что-то.
Как бы я не пытался, личная охрана матушки не пропускала моих людей и каждый раз выявляла шпиона.
Я чувствовал, как страх заговора постепенно укоренялся в моей душе. Спокойный сон все реже приходил с наступлением ночи.
Я не мог понять. Мать всегда ненавидела этого выродка. Она отправила его в Шинджу, подальше от себя, в надежде, что этот урод либо издохнет в объятьях сумасшедшей наложницы Кан, либо навсегда останется заложником и перестанет мозолить глаза.
Но брат выжил. И стал волкодавом.
Однажды он явился во дворец со своей ручной шавкой. Он мечтал стать частью дворца. Но мать все равно отказывалась принять его.
Так почему сейчас она благоволила ему?