- Я не понимаю Вас, наставник… погоди, Эдо! Ты хочешь сказать, что лгал мне? Лгал о моем таланте писателя, о том, что я получу премию? Ты соврал о нашей дружбе?
Оба недовольно прищурился. Он медленно, но твердо и решительно кивнул, глядя в лицо Кавагути.
Кано осел на пол. Он схватился за голову и прижал колени к груди.
- Я не понимаю… я всегда считал тебя своим самым близким человеком. Я верил тебе, каждому твоему слову! Даже когда никого рядом не осталось, я продолжал верить тебе, даже если боялся, что в итоге и ты бросишь меня! Оба, не может быть ложью, чтобы все те ночи в баре, что мы проводили, чтобы все те единственные счастливые моменты в моей жизни были обманом!
Прямо как в тот раз, за полотном звездного неба, зрачки Обы заслонили своей обсидиановой чернотой радужку ясных карих глаз. И эти зрачки наставника прямо сейчас смотрели на Кано испепеляющей ненавистью. Или с добро-ненавистной издевкой?
- Мне больше нечего тебе сказать, Кавагути.
Оба поспешил покинуть комнату. Послышался громкий стук гэта о доски. Это шагал не Оба. Он только почувствовал тяжесть в ногах. Молодой мужчина опустил голову. Кано, захлебываясь слезами, вцепился в подол сусоекэ.
- Я не отпущу тебя, Оба! Не пущу, пока не скажешь, за что ты так со мной! Когда ты умер, я потерял веру; потерял волю к жизни! Не может быть правдой, чтобы человек, который значит для меня так многое в жизни… так многое, что я готов с ней расстаться… - Кавагути всхлипнул, и прерывисто вдохнул. – не может быть такого, чтобы ты лгал, Эдо! Ты просто не можешь лгать! Я не верю, что все те слова, благодаря которым я еще жил – были злой шуткой!
Оба помрачнел. Подобно гневному божеству, он взирал на Кано сверху вниз. Как смотрят дети на муравьев у дороги прежде, чем раздавить.
Эдо стукнул гэта по полу еще раз и присел на колено. Он сравнялся лицом с рыдающим Кавагути, который волнительно затаил дыхание. И руки Обы вновь обвили спину Кано. Кавагути не мог поверить тому счастью и спокойствию, которые испытал, когда руки лучшего друга, наставника, которым он восхищается и боготворит, коснулись его с такой теплотой и любовью. Точно… раз это наставник, может, так он проверяет Кано на устойчивость перед критикой?! Точно! Это определенно проверка, которую Кано должен пройти. Иначе и быть не может!
Эдо приблизился к уху Кано, и он ощутил больно-приятную щекотку щетины. «Сейчас он скажет, что пошутил. И может быть, тогда он расскажет, суждено ли мне стать писателем?» Кавагути ощутил легкое облегчение.
- А я лгал. Лгал обо всем, что тебе говорил. И продолжаю лгать даже сейчас.
Кано отстранился и отполз назад. Он ухватился за сердце. Его будто и его пронзили железными прутьями сломанные ребра. Снова, как в тот раз, когда его тело умирало. Но на этот раз, кажется, на кону стоит уцелевшая частичка души.
- Я ненавижу тебя за то, что мне приходится лгать. Ненавижу всеми фибрами души тебя, Кано. Но ты так слаб и бездарен, что мне пришлось начать врать впервые в жизни.
Шокированный жестокими словами Кавагути только и мог, что смотреть ввысь, когда Оба встал на ноги и прошагал к столу. Даже смотря в затылок старому другу-наставнику, Кано мог чувствовать ту ненависть, что излучали душа и выражение лица мужчины. Он узнал в Обе ангела смерти, что взирал с небес. Как тогда…
Эдо вернулся к Кано и угрожающе навис над ним. В одной руке Оба держал скрепленные нитями рукописи, которые Кавагути отдал ему перед тем, как они оба умерли. Во второй руке – до побеления костяшек сжимал нож.
Бледные пальцы, обняв мертвой хваткой оружие, взмыли вверх с невероятной скоростью.
- И хоть я ненавижу тебя, наверное, ты имеешь право узнать, что я думаю о твоих новеллах на самом деле. В конце концов, ты проделал весь этот путь.
Рывок. И листы с новеллами мелким снегом посыпались на Кавагути. Как вальсирующие снежинки, рукописи осыпались на пол, откуда ни живой, ни мертвый Кавагути смотрел, как образ Бога рассыпается на глазах вместе с сутками работы за письмом. Прекрасный ангел-хранитель обратился в демона, рвущего душу на куски.
- Твои новеллы я ненавижу даже больше, чем тебя. «Стать великим писателем»? Честное слово, что за вздор?! Ты не станешь им, даже если переродишься и будешь писать дальше!