Наконец виртуальный жетон был активирован, и сверху на крышу автомобиля упал парковочный диск. Через несколько секунд он уже уносил машину в заоблачную высь. Ну, заоблачную — это ради красного словца. На самом деле линия стояночного антиграва располагалась чуть выше уровня крыши северной башни. Я знал это наверняка, поскольку кондоминиум был построен по моему проекту лет двадцать назад. В те годы как раз шла ожесточенная борьба противников магнитных и антигравитационных парковок с властями. Какие только аргументы не звучали! И что кузов автомобиля от этого портится, и что однажды машины, будто переспевшие яблоки, посыплются сверху на головы горожан, и что тень от цепочки машин, в прямом смысле слова зависших в воздухе, любой яркий день превратит в сумерки… Во втором вопросе я и сам сомневался, до тех пор пока не удостоверился в надежности конструкторских решений аварийной системы безопасности. А про тень даже говорить смешно: автомобиль на высоте в полкилометра — не больше булавочной головки. Вы станете переживать из-за булавочной головки в том смысле, что она загораживает от вас солнце? Особенно если тень от нее падает ровно в ту же сторону, что и тень от гигантской двухсотэтажной башни.
Система «Умный жилой комплекс» в кондоминиуме была теперь куда современней и совершенней, чем та, что предполагалась в моем проекте двадцать лет назад. Она знала, понимала и умела гораздо больше, чем ее предшественница. А помещалась, надо думать, там же, где я и отвел ей место. Несмотря на более внушительные размеры и разветвленную сеть дополнительных модулей. Один из предметов моей профессиональной гордости — умение запланировать «про запас» объемы для будущих технических мощностей и не создать при этом дефицита пространства в других секторах. Даже если в ближайшее время машины научатся не только парковаться в воздухе, но и перемещаться в нем, доставляя пассажиров непосредственно к окнам и балконам, в этих башнях найдется пара-тройка бонусных возможностей для личных причалов, заложенных мною заранее. И даже если автомобили исчезнут совсем, а транспортную функцию примут на себя какие-нибудь кабинки телепортаторов, здесь будет где их разместить, не проводя глобальных перепланировок здания. Ничего удивительного: в плане технических решений архитектор должен быть немного футурологом, немного фантастом и при разработке очередного проекта предугадывать появление в будущем тех или иных новшеств. Иначе он обречен на то, что его творения идейно устареют и пойдут под снос уже через десяток лет.
Перед металлической калиткой на входе в комплекс мне пришлось замедлить шаг: система дистанционно считывала информацию со смартфона, идентифицировала личность и сверяла данные с заявкой, оформленной представителем «Мосуслуг» Максимом. Звуковой сигнал оповестил меня, что гостевой допуск перекочевал из системы в персональный гаджет, и, стало быть, теперь я имел полное право находиться на территории кондоминиума. Разумеется, не во всех помещениях, а только в тех, которые открывал гостевой допуск: магазины, парикмахерские, тренажерные залы, а также все расположенные внутри объекты «Мосуслуг», в частности — Центр обучения и профессиональной переподготовки населения.
Я пересек просторный двор: зеленая зона, за двадцать лет превратившаяся в небольшую рощицу; цветники и фонтанчики, велосипедные и гироскутерные дорожки, взлетно-посадочная поляна для джетпаков, четыре спортивные площадки, два детских и два игровых сектора. Сейчас заполнена была только половина игровых и спортивных площадок — другая половина относилась к школе и детскому садику, которые в воскресенье, разумеется, не работали. По этому проекту учебные заведения не выносились в отдельно стоящие здания, а располагались на вторых-третьих этажах каждой из четырех башен кондоминиума.
Западная башня, большой яркий холл, приветливый консьерж, готовый при необходимости решить любой вопрос, любую проблему. Направо — проход к лифтам жилого блока. Прямо — турникеты и широкая лестница на «школьные» этажи. Я свернул влево — к лифтам делового сектора. Гостевой допуск предполагал, что я направляюсь на сто двадцатый этаж, так что мне даже не пришлось нажимать кнопки — скоростной лифт прекрасно знал, где меня высадить.
То ли я несколько задержался, пока искал жетоны для парковки, то ли здесь было принято на первое занятие приходить чуть раньше, но у меня сложилось впечатление, что в аудитории ждали только меня. Аудитория — обычный кабинет с одноместными партами, похожий на уменьшенную копию школьного класса. Впрочем, я уже давно не бывал в классах и не проектировал зданий под учебные заведения; может, они сейчас везде такие и есть. Была ли это действительно самая большая группа — не знаю. На первый взгляд, здесь находились человек семь-восемь, все довольно преклонного возраста. Навскидку я мог бы дать им от шестидесяти до восьмидесяти пяти. А преподаватель, надо полагать, годился во внуки каждому из учеников. Точнее, учениц — похоже, я был единственным мужчиной среди жаждущих овладеть интерфейсом.