— Нет, сэр. Это не заключение моей статьи. Вывод моей статьи заключается в том, что риторика в англоязычном мире противоречит риторике Масри, распространяемой той же организацией. Я думаю, нам просто следует следить за некоторыми из этих веб-сайтов.
— Вы готовы этим заняться?
— Да, сэр.
— И вы думаете, что мы должны это сделать, потому что есть какое-то официальное заключение, или вы думаете, что мы должны это сделать, потому что… потому что вы просто думаете, что мы должны это сделать?
Она не знала, что ответить.
— Юная леди, ЦРУ не является организацией, принимающей политические решения.
Мелани знала это, и статья не была направлена на то, чтобы направить внешнюю политику США в отношении Египта в каком-либо направлении, а вместо этого предлагала точку зрения, отличающуюся от общепринятой.
Пети продолжил:
— Ваша работа — генерировать разведданные, которые вас просят генерировать. Вы не офицер Секретной службы. Вы вышли за рамки своих полномочий, да ещё таким образом, что это выглядит очень подозрительно».
— Подозрительно?
Пети пожал плечами. Он был политиком, а политики предполагали, что все остальные тоже думают только о политике.
— Райан лидирует в опросах. Мелани Крафт случайно — в свободное время, не меньше — создает свою собственную тайную операцию и тем самым отвлекается на то, что послужит доктрине Райана.
— Я... я даже не знаю, что такое "доктрина Райана". Мне это неинтересно.
— Спасибо, мисс Крафт. Это всё.
Она вернулась в свой офис униженной, но все еще слишком смущенной и злой, чтобы плакать. Но она плакала той ночью в своей маленькой квартире в Александрии, и там она спрашивала себя, почему она сделала то, что сделала.
Она могла видеть, даже на своем низком уровне в организации и с ее ограниченным видением общей картины, что политические назначенцы в ЦРУ формировали разведывательный продукт в соответствии с желаниями Белого дома. Была ли ее краткая инструкция ее собственным, маленьким, упрямым способом дать отпор этому? В тот момент размышлений в ночь ее встречи на четвертом этаже она признала, что, вероятно, так оно и было.
Отец Мелани был армейским полковником, который привил ей чувство долга, а также чувство индивидуальности. Она выросла, читая биографии великих мужчин и женщин, в основном из армии и правительства, и поняла в результате, что никто не достигал исключительного величия исключительно будучи «хорошим солдатом». Нет, те несколько мужчин и женщин, которые время от времени шли против истеблишмента, когда это было необходимо, были теми, что в конечном итоге сделал Америку великой.
У Мелани Крафт не было никаких больших амбиций, кроме желания выделиться из толпы и стать победительницей.
Теперь она узнала еще об одном феномене, связанном с выделением. Торчащие гвозди часто забивали обратно по самую шляпку.
Теперь она сидела в своей кабинке, потягивая ледяной кофе и глядя на экран. Накануне ее руководитель сообщил ей, что ее отчёт был раздавлен, уничтожен Пети и другими на седьмом этаже. Филлис Старк сердито сказала ей, что заместитель директора ЦРУ Чарльз Олден сам прочитал четверть, прежде чем выбросил его в мусорное ведро, и спросил, какого черта женщина, которая его написала, все еще работает. Ее друзья там, в Управлении анализа Ближнего Востока и Северной Африки, сочувствовали ей, но они не хотели, чтобы их собственные карьеры были отодвинуты в сторону тем, что они считали попыткой коллеги обойти их, работая над разведкой в свое свободное время. Так она стала изгоем офиса.
Теперь, в свои двадцать пять лет, она подумывала об уходе из Агентства. Найти работу в сфере продаж, где платили бы немного больше, чем ее государственная зарплата, и убраться к черту из организации, которую она любила, но которая явно не любила ее в ответ.
Зазвонил настольный телефон Мелани, и она увидела, что это внешний номер.
Она поставила стакан с холодным кофе и сняла трубку.
— Мелани Крафт.
— Привет, Мелани. Это Мэри Пэт Фоли из Национального центра связи. Я застала тебя в неудачное время?
Мелани чуть не выплюнула последний глоток кофе на клавиатуру. Мэри Пэт Фоли была легендой в разведывательном сообществе США; невозможно было преувеличить ее репутацию и влияние ее карьеры на международные отношения или на женщин в ЦРУ.
Мелани никогда не встречалась с миссис Фоли, хотя она видела ее выступления дюжину раз или больше, начиная с ее студенческих дней в Американском университете. Совсем недавно Мелани присутствовала на семинаре, который Мэри Пэт давала аналитикам ЦРУ о работе Национального центра по борьбе с терроризмом.
Мелани лишь пробормотала в ответ:
— Да, мэм.
— Я застала вас в неподходящее время?
— То есть нет, извините. Вы не застали меня врасплох.
Молодой аналитик постаралась, чтобы ее голос звучал более профессионально, чем эмоции. — Чем я могу вам помочь, миссис Фоли?
— Я хотелп вам позвонить. Я провела утро за чтением вашей сводки.
— Ох.
— Очень интересное чтение.
— Спасибо!
Как так?!
— Какую реакцию вы получили от старичков с седьмого этажа?
— Ну, — сказала она, лихорадочно подыскивая нужные слова. — Честно говоря, я должна сказать, что было некоторое... противодействие.
Мэри Пэт медленно повторила:противодействие.
— Да, мэм. Я ожидала некоторой сдержанности со стороны...
— Могу ли я это понимать так, что тебе там надирают задницу?
Рот Мелани Крафт на мгновение отвис. Наконец она смущенно закрыла его, как будто миссис Фоли сидела рядом с нею. Наконец она пробормотала в ответ :
— Я… я бы сказала, что меня отправили в дровяной сарай из-за моей работы.
Наступила короткая пауза.
— Что ж, мисс Крафт, я думаю, что ваша инициатива была блестящей».
Ответная пауза. Затем:
— Спасибо.
— У меня есть команда, которая изучает ваш отчет, ваши выводы, ваши цитаты, ищет информацию, относящуюся к нашей работе. На самом деле, я планирую сделать его обязательным к прочтению для моих сотрудников. Помимо египетского аспекта, он показывает, как кто-то может подойти к проблеме с другой стороны, чтобы пролить на нее новый свет. Я поощряю это от моих людей здесь, поэтому любые реальные примеры, которые я могу найти, очень полезны для меня».
— Для меня это большая честь.
— Филлис Старк повезло, что вы работаете на нее.
— Спасибо.
Мелани поняла, что она просто повторяет «спасибо» снова и снова, но она была так сосредоточена на том, чтобы не сказать ничего, о чем потом пожалеет, что это было все, что получилось.
— Если вы когда-нибудь захотите сменить обстановку, просто приходите и поговорите со мной. Мы всегда ищем аналитиков, которые не боятся всё испортить, высказав холодную, суровую правду.
Внезапно Мелани Крафт придумала, что сказать.
— Вы будете свободны как-нибудь на этой неделе?
Мэри Пэт рассмеялась.
— О, Боже. Неужели там так плохо?
— Это как будто у меня проказа, хотя, полагаю, в этом случае я бы, по крайней мере, получала открытки с пожеланиями выздоровления.
— Чёрт. Люди Килти там — это катастрофа.
Мелани Крафт не ответила. Она могла бы часами рассуждать о комментариях Фоли, но придержала язык. Это было бы непрофессионально, и она действительно считала себя аполитичной.
Мэри Пэт сказала:
— Хорошо. Я бы с удовольствием с вами встретилась. Вы знаете, где мы находимся?
— Да, мэм.
— Позвоните моему секретарю. Я очень занята на этой неделе, но приходите ко мне пообедать в начале следующей недели.
— Спасибо, — снова сказала она.
Мелани повесила трубку, и впервые за неделю ей не захотелось ни плакать, ни разбить кулаком стену.
8
Дождливой ночью Джон Кларк и Доминго Чавес сидели в своем микроавтобусе "Форд" и наблюдали за жилым домом. Оба агента держали пистолеты Зиг Зауэр в правых руках, положив их на бедра. Они держали оружие низко и скрытно, но были готовы к его быстрому использованию. В левой руке Кларк держал тепловизионный бинокль, Чавес — камеру с дальнобойным объективом. Раздавленные пластиковые кофейные стаканчики и обертки от жвачек заполняли пластиковый пакет на полу под пассажирским сиденьем.