Бородач на снегу сам вытащил пистолет, но, получив несколько ранений в грудь, живот и ноги пулями из "Макарова", он пошатнулся и упал.
Георгий отвернулся от двери. Он побежал к ЦУП, все еще держа пистолет в руке.
Двое вооруженных людей, которых Сафронов оставил в дверях, подняли автоматы, чтобы прикончить корчащегося человека, но как раз в тот момент, когда они приготовились открыть огонь, в поле их зрения свалилось тело. Это был один из их товарищей с крыши. Он врезался в ступеньки перед дверью, прямо перед ними, и это отвлекло их внимание от прицелов винтовок в критический момент. Оба мужчины быстро осмотрели тело, затем направили оружие на раненого самозванца, стоявшего в двадцати пяти ярдах от них.
Пуля снайпера попала боевику справа в верхнюю часть груди, отбросив его обратно в вестибюль ЦУП. Четверть секунды спустя еще одна пуля, выпущенная вторым снайпером, попала другому мужчине в шею, повергнув его поверх своего товарища.
Чавез забрался обратно на плоскую крышу и перекатился на колени. У него не было времени оценить себя на предмет травм, у него было время только поднять оружие и побежать к лестнице. Его первоначальный план, разработанный им с Кларком, состоял в том, чтобы пробить вентиляционную шахту ЦУП, похожую на бункер. Она была шириной почти сорок дюймов и выходила сюда, на крышу. Отсюда он мог спуститься прямо к вентиляционному отверстию над ЦУП, выбраться во вспомогательный генераторный отсек, отключить резервный генератор энергии для всего здания, остановив охлаждение при запуске.
Но этот план, как и многие другие планы в столь долгой карьере военного и разведчика, как у Динга Чавеза, провалился, даже не начавшись. Теперь ему оставалось только в одиночку преодолеть ЦУП, спуститься вниз и надеяться на лучшее.
Поскольку все агенты "Радуги" выпрыгнули с парашютами из массивного вертолета "Ми-26" на высоте пяти тысяч футов, зоной их высадки была задняя стоянка ЦУП. Их прыжок был рассчитан так, чтобы у Чавеза была возможность снять часовых с крыши здания, но они приближались так близко, что не могли быть уверены в его успехе. По этой причине все они носили на груди свои MP-7 с прикрепленными глушителями и оружием, готовыми отразить любую угрозу, даже если им пришлось бы сражаться, все еще находясь на пути вниз.
Из двадцати прыгунов, борющихся с ветром и плохой видимостью, восемнадцать попали в заднюю зону высадки, что является достойным подвигом. У двух других по пути вниз возникли проблемы с экипировкой, и в итоге они оказались далеко от ЦУП и вне борьбы.
Восемнадцать бойцов "Радуги" разделились на две команды и ударили по боковой погрузочной платформе и задней двери, взорвав оба комплекта стальных дверей кумулятивными зарядами. Они выпустили дымовые шашки по коридорам, а затем осколочные гранаты вдаль, убив и ранив дагестанцев в обоих пунктах входа.
Бывшие заложники вошли в боковую дверь вертолета, но затем были немедленно выброшены через дверь с противоположной стороны. Они были сбиты с толку, некоторые не хотели возвращаться наружу, они кричали пилоту, чтобы он убирался оттуда к чертовой матери, но спецназовцы и агенты "Радуги" заставляли их двигаться, иногда силой. Они пробежали мимо солдат, которые уже вышли из дальней боковой двери вертолета, когда он приземлился, и теперь заняли огневые позиции ничком в темноте на дальнем краю парковки.
Мирным жителям светили мягкими красными фонариками, чтобы они выбегали в заснеженную степь, и когда они бежали, бойцы бежали следом, на бегу раздавая тяжелые бронежилеты. Солдаты же помогли нацепить их, когда они продолжили путь по пустынному ландшафту.
В сотне ярдов от задней части вертолета было небольшое углубление в земле. Здесь гражданским было приказано лечь на снег и не поднимать головы. Несколько спецназовцев с автоматами охраняли их там, и, когда стрельба в ЦУП усилилась, они приказали гражданским прижаться плотнее друг к другу и держаться как можно тише.
Сафронов вернулся в диспетчерскую. Он слышал взрывы и стрельбу по всему нижнему уровню ЦУП. Он оставил с собой двух вооруженных людей; остальных он отправил наверх, чтобы усилить охрану на крыше и внизу, к трем входам в здание.
Он приказал двоим бойцам встать в передней части комнаты, рядом с мониторами, и направить оружие на персонал. Он сам прошел между столами, чтобы видеть работу, которую выполняли операторы. Двадцать русских инженеров и техников смотрели на него.
— Последовательность для немедленного запуска!
— В какой шахте?
— Обе шахты!
Не существовало системы для одновременной отправки двух "Днепров", так что все пришлось бы делать вручную. В настоящее время у них была запущена линия связи со 104-й, поэтому Георгий приказал развернуть эту шахту первой. Затем он приказал второй группе людей завершить подготовку к запуску во второй шахте, чтобы он мог отправить ракету в небо сразу за первой.
Он направил свой "Макаров" на помощника руководителя запуска, инженера самого высокого ранга в комнате.
— Один-ноль-четыре очищает шахту за шестьдесят секунд, или Максим умрет!
Никто с ним не спорил. Те, кому больше нечего было делать, сидел, в панике ожидая, что их расстреляют, потому что они перестали быть полезными. Те, кто в последнюю секунду должен был подготовить запуск, работали неистово, включая генератор силового давления и проверяя правильность показаний каждой из трех топливных ступеней РН. Георгий и его пистолет были прямо за ними на протяжении всей последовательности, и все инженеры по запуску знали, что Сафронов мог сидеть на любом из их мест, выполняя свою работу. Никто не осмеливался предпринять что-либо, чтобы сорвать запуск.
Георгий разгадал бы любой обман.
Что так долго? - закричал Сафронов, бросаясь к панели управления с двумя клавишами запуска. Он повернул одну, затем положил левую руку на другую.
— Еще двадцать пять секунд! - завопил помощник руководителя запуска, почти задыхаясь от паники.
Прямо в коридоре прогремел мощный взрыв. По рации один из дагестанцев сказал:
— Они в здании!
Георгий убрал руку с ключа и снял с пояса рацию.
— Всем вернуться в диспетчерскую. Держите коридор и заднюю лестницу! Нам нужно всего лишь задержать их еще на несколько мгновений!
80
Чавез был на полпути вниз по задней лестнице, поворачивая на лестничной площадке, когда под ним открылась дверь в ЦУП. Он отпрыгнул назад, скрывшись из поля зрения. Он слышал стрельбу на нижних этажах здания, и он также принимал сообщения команд "Радуги" по коммуникатору, установленному у него в ухе. Две из трех команд находились в коридоре с другой стороны ЦУП, но их сдерживали более дюжины террористов, которые занимали укрепленные позиции в зале.
Динг знал, что президент российской ракетной компании — он не потрудился узнать имя этого сукина сына — может запустить ракеты без особой подготовки.
Оперативные приказы Кларка всем людям, участвовавшим в операции, были холодными. Несмотря на то, что в комнате управления запуском будет дюжина невольных участников, Кларк подчеркнул, что они не были невинными. Чавез и Рэйнбоу предполагали, что эти люди запустят ракеты, которые могут убить миллионы людей, — возможно, под давлением, но, тем не менее, они смогут их запустить.
Чавез знал, что это зависит от него.
По этой причине Динга снабдили шестью осколочными гранатами - необычный груз для миссии с участием заложников. Ему было поручено уничтожать все, что движется в системе управления запуском, чтобы гарантировать, что ракеты "Днепр" не покинут эти шахты в пяти милях к востоку.
Но вместо того, чтобы потянуться за осколком, он быстро снял свой автомат, бесшумно положил его на лестницу, затем быстро снял нагрудное снаряжение, только достав из него рацию и прицепив ее к поясу. Сняв жилет, он стал легче, быстрее и, как он очень надеялся, тише. Он выхватил из-за правого бедра пистолет "Глок-19" и быстро защелкнул длинный глушитель на стволе.