У него были специальные 9-миллиметровые дозвуковые пистолетные патроны Фиокки; они с Кларком открыли их для себя во время тренировок в "Радуге", и он знал, что при стрельбе через хороший глушитель его "Глок" становится настолько тихим, насколько это вообще возможно для огнестрельного оружия.
Кларк подчеркнул, что вся операция зависит от скорости, внезапности и жестокости действий — Динг знал, что ему нужны все эти три фактора в полной мере в ближайшие шестьдесят секунд.
Он поднял "Глок" на уровень глаз и сделал один успокаивающий вдох.
А затем он перекинул ноги через перила, развернулся на сто восемьдесят градусов и полетел по воздуху к мужчинам на лестнице внизу.
— Пятнадцать секунд до запуска 104-го! - крикнул Максим.
Несмотря на то, что Сафронов находился всего в пяти футах от него, Георгий едва мог слышать из-за перестрелки, бушевавшей в коридоре.
Сафронов подошел к оставшейся клавише запуска и положил на нее руку. Делая это, он обернулся и посмотрел через плечо на дюжину русских инженеров и на два выхода в другом конце комнаты. Справа в дверях, ведущих на заднюю лестницу, стояли двое представителей Джамаат-Шариата; еще двое бойцов находились на лестничной клетке, охраняя доступ с первого и третьего этажей.
А слева от него была дверь в холл. Двое мужчин стояли здесь прямо в дверном проеме, а то, что осталось от Джамаат Шариат, находилось снаружи, отдавая себя мученической смерти в борьбе за то, чтобы дать Сафронову каждую секунду, необходимую для того, чтобы поднять в воздух хотя бы одну из ядерных бомб.
— Аллах Акбар! - крикнул Георгий своим четырем братьям, находившимся вместе с ним в комнате. Он быстро взглянул на сидящего рядом с ним Максима, ожидая подтверждения, что головная часть заряжена для запуска. Русский просто безучастно кивнул, глядя на свой монитор.
Георгий услышал стон, а затем крик, его голова повернулась обратно к лестнице, и он увидел, как один из двух его людей падает навзничь, а из его затылка брызжет кровь. Другой боевик уже упал рядом.
Двое бойцов Джамаат Шариат в другом конце комнаты тоже увидели это и уже направили свое оружие на источник угрозы.
Сафронов повернул ключ и затем потянулся к кнопке, не сводя глаз с дверного проема. Внезапно в дверном проеме размытым пятном возник человек в черном комбинезоне, подняв длинный черный пистолет и без колебаний направив его на Георгия. Георгий увидел вспышку света, когда начал нажимать кнопку запуска "Днепра", и почувствовал толчок в грудь. А затем что-то рвануло за правый бицепс.
Его рука отлетела назад, палец оторвался от кнопки запуска, он упал на стол. Он снова быстро потянулся к кнопке, но Максим, все еще сидевший за панелью управления, быстро протянул руку и повернул обе клавиши в положение «отключено».
Георгий Сафронов почувствовал, как сила потоком изливается из его тела; он наполовину облокотился, наполовину сел на стол у панели управления и наблюдал за человеком в черном, неверным, который двигался вдоль стены, пригибаясь, как крыса, выискивающая добычу в переулке. Но человек в черном выстрелил из своего пистолета на ходу; он сверкнул и задымился, но новый звон в ушах Георгия заглушил любой шум.
Человек в черном убил обоих бойцов Джамаат Шариат, охранявших дверь в коридор. Просто убивал их, как будто они были никем, не мужчинами, не сынами Дагестана, не храбрыми моджахедами.
Все русские инженеры, сидевшие за столами, бросились на землю. Георгий был единственным, кто сейчас оставался на ногах, и он понял, что все еще стоит, все еще жив, и он все еще контролирует судьбу Москвы, и он все еще может уничтожить миллионы неверных и искалечить правительство, которое поработило его народ.
Теперь Сафронов с удвоенной силой использовал левую руку и потянулся назад, чтобы повернуть ключи и снова активировать шахту.
Но когда он положил пальцы на первую клавишу, его внимание привлекло движение впереди. Это был Максим, он встал со стула, размахнулся и ударил Георгия Сафронова кулаком прямо в нос, опрокинув его через стол на пол.
Доминго Чавес помог российским техническим специалистам обезопасить и забаррикадировать дверь между ЦУПом и коридором, что помогло бы удержать там всех террористов.
По-русски Динг крикнул дюжине собравшихся мужчин:
— Кто служил в армии?
Все, кроме двоих, быстро подняли руки.
— Не в ракетных войсках, - уточнил Динг.
— Кто хорошо обращается с АК?
Только двое держали руки поднятыми, и Чавес дал каждому из них по автомату и велел следить за дверью.
Затем он бросился к парню, которого пришел убить; он все еще не знал имени ублюдка. Он увидел большого русского, сидящего сверху на раненом мужчине.
— Как тебя зовут? - спросил Динг по-русски.
— Максим Ежов.
— А его как звали?
— Георгий Сафронов, - сказал мужчина. — Он всё ещё жив.
Динг пожал плечами; он хотел убить его, но не стал убивать теперь, когда тот не представлял угрозы. Он быстро обыскал мужчину, нашел "Макаров", несколько запасных магазинов и телефон.
Мгновение спустя Чавез активировал свою радиогарнитуру. "Ромео-Два" для "Радуги Шесть". Ключи запуска изолированы. Повторяю, ключи запуска изолированы.
Вертолеты "Ми-17" низко и быстро летели над равнинной местностью. Подразделение из восьми агентов "Радуги" захватило пусковую шахту 103 вместе с командой снайперов и разведчиков, которая находилась на месте полтора дня. В пяти милях к югу другое подразделение из восьми человек, снова прикрываемое огнем двух человек, укрывшихся в заснеженной траве, уничтожило там силы Джамаат Шариат.
Как только "Радуга" закрепила ракеты, специально проинструктированные эксперты по боеприпасам спустились в бункер и вышли на палубу оборудования, чтобы получить доступ к третьей ступени. Фары освещали их работу, пока они открывали входной люк, чтобы обнажить головной модуль.
Третий вертолет, боевой вертолет российской армии "КА-52 Аллигатор", пролетел в радиусе километра от бункера, недалеко от поворота на объект "Днепр". Внутри находились четверо дагестанских повстанцев. Никто не спросил их, хотят ли они сдаться. Нет, их позиция была обстреляна ракетами и автоматическими пушками до тех пор, пока тела четырех человек не были настолько тщательно перемешаны с обломками, что только насекомые и дикие собаки, которые населят степи весной, смогли бы их найти.
И четвертый вертолет, "Ми-17", приземлился в ЦУП. Джон Кларк вышел из вертолёта, и полковник Гаммессон провел его внутрь.
— Потери "Радуги"? - спросил Кларк.
— У нас пятеро убитых, семеро раненых.
Блин, подумал Джон. Их чертовски много.
Они поднялись по лестнице из вестибюля на второй этаж, прошли через кровавую бойню в коридоре, где четырнадцать дагестанцев погибли в тщетной попытке выиграть своему лидеру достаточно времени, чтобы привести в действие ядерное оружие. Повсюду были тела и части тел, кровь и обгоревший металл. Окровавленные медицинские повязки лежали комками, и Кларк не мог идти, не пиная стреляные гильзы или пустые магазины к винтовке.
В ЦУП он нашел Чавеза, сидящего на стуле в углу. Он повредил лодыжку при неловком приземлении, перепрыгнув через перила лестницы. Его адреналин притупил боль на те критические несколько секунд после этого, но теперь сустав распух, и боль усилилась. Тем не менее, он был в хорошем настроении. Мужчины пожали друг другу руки, слева направо, а затем обнялись. Затем Динг указал на мужчину в камуфляжной форме в углу. Его лечил медик "Радуги" из Ирландии. Георгий Сафронов был бледен и покрыт потом, но определенно жив.
Кларк и Чавез стояли в комнате управления, пока инженеры по запуску, еще десять минут назад бывшие заложниками здесь, в этой комнате, отключали и перезагружали все системы. Ирландский медик продолжал работать с раненым террористом, но Кларк не проверял его.
В наушниках Кларка раздался вызов:
— Подразделение "Дельта" вызывает "Радугу Шесть".