— Вот дерьмо, — пробормотал он.
Пять минут спустя кофеварка вылила последнюю каплю в кофейник как раз в тот момент, когда Райан схватил кружку из шкафчика, вылил в неё дымящуюся черную жидкость и похромал обратно к своему столу.
Он хотел вернуться домой и лечь, но это был не вариант. Неурочные тренировки, через которые прошел Райан, надрывали ему задницу, но он знал, что ему не грозит реальная опасность. Его коллеги на поле были в опасности, и его работа заключалась в том, чтобы помочь им.
И инструментом, помогающим им, был его компьютер. А точнее, это были данные, которые параболические тарелки на крыше и антенная ферма Хендли Ассошиэйтс извлекали из эфира, данные, которые дешифровщики и суперкомпьютер мэйнфрейма декодировали из почти постоянного потока зашифрованной информации. Ежедневная утренняя рыбалка Джека получала свой улов из трафика данных от ЦРУ в Лэнгли, от Агентства национальной безопасности в Форт-Миде, от Национального центра по борьбе с терроризмом в Либерти-Кроссинг в Маклине, от ФБР в округе Колумбия и от множества других агентств. Сегодня он увидел, что ему нужно было проработать особенно много даже в столь раннее утро. Большая часть этого трафика приходила в Лэнгли из дружественных стран за рубежом, и именно его он приехал пораньше, чтобы просмотреть.
Джек первым делом зашел в АНБ к шифровальщикам перехватов. XITS оповещали его о любых крупных событиях, которые он пропустил с тех пор, как ушел с работы в шесть вечера предыдущего дня. Когда его экран начал заполняться данными, он мысленно подвел итог тому, что происходило сегодня. Оперативный темп, или OPTEMPO, здесь, в «Кампусе», стремительно разростался в последние несколько недель, поэтому Джеку становилось все труднее и труднее каждое утро выбирать, с чего начать исполнение ежедневных обязанностей.
Четверо полевых оперативников «Кампус» были разделены на две команды. Двоюродный брат Джека-младшего Доминик Карузо был в команде с бывшим армейским рейнджером Сэмом Дрисколлом. Они сейчас торчали в Каире, выслеживая оперативника «Братьев-мусульман», который, как Джек и его коллеги-аналитики в «Кампус» имели основания подозревать, делал все возможное, чтобы устроить скандал. По данным ЦРУ, этот человек создавал тренировочные лагеря в западном Египте и закупал оружие и боеприпасы у источника в египетской армии. После этого… Что ж, вот в чем была проблема. Никто не мог понять, что он делал с лагерями, оружием и знаниями, которые он получил, работая на РСО и другие группы в течение последних двух десятилетий. Все, что они знали, это то, что он, его лагеря и его оружие находились в Египте.
Джек вздохнул. Египет. После Мубарака. Грёбаная зона свободного огня.
Американские СМИ заявляли как факт, что изменения на Ближнем Востоке будут способствовать миру и спокойствию, но Райан, «Кампус» и многие осведомленные люди во всем мире считали, что изменения на Ближнем Востоке, скорее всего, приведут не к умеренности, а к экстремизму.
Для многих в американских СМИ люди, которые думали так, были в лучшем случае пессимистами, а в худшем — фанатиками. Райан считал себя реалистом, и по этой причине он не выбежал на улицу, чтобы восхвалять быстрые перемены.
Экстремисты вышли на поле боя. С исчезновением эмира почти год назад, по всей карте террористы меняли убежища, лояльность, род занятий и даже страны пребывания.
Но одно не изменилось. Эпицентром всего джихадистского движения по-прежнему был Пакистан. Тридцать лет назад все начинающие джихадисты мира стекались туда, чтобы сражаться с русскими. Каждому мальчику в исламском мире, достигшему половой зрелости, предлагали оружие и экспресс-билет в рай. Каждому мальчику младше этого возраста предлагали место в медресе, религиозной школе, которая их кормила, одевала и давала им общину, но медресе, созданные в Пакистане, обучали только экстремистским убеждениям и навыкам ведения войны. Эти навыки были полезны для учеников, поскольку этих детей как раз готовили к отправке в Афганистан сражаться с русскими, но полученные ими навыки, а также пропаганда джихада в медресе не оставляли им большого выбора, когда русские ушли.
Было ясно, что когда Советы уйдут из Афганистана, сотни тысяч вооруженных и разгневанных джихадистов в Пакистане неизбежно станут невероятной занозой в боку местного правительства. И было столь же неизбежно, что эти вооруженные и разгневанные джихадисты заполнят собой вакуум, который представлял собой постсоветский Афганистан.
Так началась история Талибана, создавшего убежище для Аль-Каиды, куда более десяти лет назад пришли силы западной коалиции.
Райан отхлебнул кофе, попытался снова сосредоточиться на своих обязанностях и отвлечься от больших геополитических проблем, которые всем управляли. Когда его отец вернется в Белый дом, тогда у него будет все это, о чем беспокоиться. Младшему же, с другой стороны, приходилось иметь дело с относительно небольшими повседневными последствиями всех этих больших проблем. Мелочи, вроде опознания какой-то дворняги для Сэма и Дома. Они отправили ему по электронной почте еще одну партию фотографий, чтобы он посмотрел. Фотографии, в том числе некоторые неизвестные пакистанцы, которые встречались с эль Дабусси днем ранее.
Райан переслал это письмо Тони Уиллсу, аналитику, работавшему в соседнем с Джеком отсеке. Тони должен был заняться опознанием субъекта. Пока что Джек знал, что ему нужно сосредоточиться на другой команде на поле, Джоне Кларке и Доминго Чавесе.
В тот момент Динг и Джон находились в Европе, во Франкфурте, и обдумывали свои варианты. Последние два дня они готовили операцию по наблюдению за банкиром Аль-Каиды, который должен был отправиться в Люксембург на несколько встреч, но в последнюю минуту этот человек отменил свою поездку из Исламабада. Все мужчины были одеты в строгие костюмы, и им некуда было идти, поэтому Джек решил, что потратит немного времени этим утром на то, чтобы поглубже разобраться в прошлом европейских банкиров, с которыми планировал встретиться человек из РСО, в надежде получить свежую зацепку для своих коллег в Европе, чтобы проверить ее, прежде чем они соберутся и вернутся домой.
По этой причине Джек приехал на работу намного раньше обычного. Он не хотел, чтобы они вернулись ни с чем, что можно было бы показать после поездки; это была его обязанность — снабжать их информацией, необходимой для поиска плохих парней, и он потратит следующие несколько часов, пытаясь найти для них плохих парней.
Он просмотрел XITS и фирменную программу, созданную Гэвином Бири, главой айти-отдела «Кампуса». Программа-ловушка Гэвина искала строки данных, следуя пожеланиям аналитиков здесь, в «Кампусе». Это позволило им отфильтровать большую часть разведданных, которые не имели отношения к их текущим проектам, и для Джека это программное обеспечение стало находкой.
Райан открыл ряд файлов щелчками мыши, удивляясь количеству лакомых кусочков разведданных, которые в эти дни поступали по односторонней дороге от союзников США.
Это его немного угнетало. Не потому, что он не хотел, чтобы союзники Америки делились разведданными; скорее, его беспокоило то, что в наши дни это не была улица с двусторонним движением.
Для большинства в разведывательном сообществе США стало возмутительным скандалом то, что президент Эдвард Килти и его политические назначенцы на высших разведывательных должностях потратили последние четыре года на то, чтобы ограничить возможности США в одностороннем порядке шпионить за другими странами. Килти и его люди вместо этого сместили фокус сбора разведданных, полагаясь не на собственные мощные разведывательные службы Америки, а на разведывательные службы иностранных государств для предоставления информации ЦРУ. Это было безопаснее с политической и дипломатической точек зрения, как правильно определил Килти, хотя сокращение разведывательных служб Америки было небезопасно во всех других отношениях. Администрация практически запретила неофициальным операторам прикрытия работать в союзных странах, а сотрудники тайных служб ЦРУ, работающие в зарубежных посольствах, оказались скованы еще большим количеством правил и положений, что сделало и без того сложную работу практически невозможной.