Тишину прорезает четкий сухой голос, он немного похож на голос Келси в период наших первых встреч. Только этот намного холоднее.
– Келси, это твоя мать. Видела в новостях, что ты попала в неприятности из-за своей идиотской работы. Я хотела узнать, когда ты сможешь появиться в суде для дачи показаний против отца. Для меня очень важно, чтобы ты пришла. А если он позвонит, скажи ему, пусть найдет своего свидетеля. Сообщи мне об этом.
Я шокированно кладу трубку обратно. Это была ее мать? И даже не спросила, как она и что с ней произошло? Не проявила ни малейшего беспокойства после того, как ее дочь чуть не погибла? Я провела целых двадцать минут, стараясь успокоить своих родителей по телефону, прежде чем отправиться в душ, так они переживали за меня из-за того, что им пришлось увидеть по телевизору. Мать же Келси не волновалась вообще.
Неожиданно до меня доходит. Я немного лучше понимаю теперь, почему моя партнерша так странно себя ведет иной раз. Мне бы так хотелось показать ей, какой может быть семья на самом деле; возможно, я возьму ее с собой домой на День Благодарения. И, кроме того, надо обязательно ей показать, что такое настоящий друг.
– Крошка Ру, – стучу в дверь. – Пойдем перевернем этот городок вверх тормашками.
Она молчит долгое время.
– Ты прослушала сообщение? – в ее голосе больше облегчения, чем гнева из-за того, что я вторглась в ее личную жизнь.
Нет причины лгать ей.
– Пошли ее подальше, Келс. Идем со мной. Пусть она заткнет себе в задницу это идиотское слушание в суде, а мы пойдем и развлечемся без нее.
Без дальнейших слов, она открывает дверь и смотрит на меня слегка влажными глазами. С них еще не сошла краснота после последних событий, и я снова чувствую укор совести за то, что переборщила со спреем.
Я тоже не говорю ни слова, просто беру ее за руку и вывожу из гостиничного номера. Ну, Омаха, держись, мы идем! Танцы и дешевое пиво – звучит здорово! Кажется, мы отлично проведем этот вечер.
Смотрите в следующем выпуске на канале Must Read TV:
(зажигается свет)
Мозги снова включаются, и я осознаю несколько вещей сразу. Во-первых, у меня похмелье. Причем не типа «О, Боже, дай мне умереть», а нечто вроде «Я вообще не помню, что произошло прошлой ночью».
(вырезано)
Где один бокал, там и восемь, и вот тут-то и начались проблемы.
(гаснет свет)
Часть первая. Эпизод одиннадцатый. А на следующее утро ...
Мои мозги снова включаются, и я осознаю несколько вещей сразу. Во-первых, у меня похмелье. Причем не типа «О, Боже, дай мне умереть», а вроде «Я вообще не помню, что произошло прошлой ночью». Во-вторых, чье-то тело прижато к моей спине, а сильная рука обнимает в районе поясницы. Провожу вдоль нее своей рукой и понимаю, что мы полностью раздеты. У меня замирает дыхание, и я с трудом делаю вдох, ощущая запах дождя, и леса, и моря, и …
О, Боже!!! Нет! Не может быть! Я бы узнала этот запах из миллионов других. Не успеваю подтвердить свои подозрения, как она вытягивается, всем телом прижимаясь ко мне, и я еле сдерживаю стон. Она снова расслабляется и сворачивается клубочком вокруг меня, что-то нашептывая при этом и целуя в плечо. Мое тело реагирует на ее действия сладкой дрожью, но я должна прекратить это.
– Харпер! – слегка отодвигаюсь и сжимаю ее руку.
– Хмм?
– Харпер … ммм … просыпайся.
– Нет. Зачем так рано вставать? Сегодня выходной, – недовольным заспанным голосом отвечает она. Ну, прямо как ребенок! Я переворачиваюсь в ее объятиях и открываю глаза. Ну, конечно же, это она. Господи, даже утром она выглядит сексуально!
Теперь, когда я наглядно во всем убедилась, могу оценить и весь ужас происходящего. Медленно приподнимаю одеяло. Кто бы сомневался! Полностью голые! Ух ты, а у Харпер в пупке симпатичное маленькое колечко, было бы забавно поиграть с ним. Так, Келс, прекрати! Но что за вид! В таком виде противозаконно появляться на улице в большинстве штатов. Нет, нет, что я говорю. В таком виде вообще нельзя появляться в большинстве штатов!
Ладно, Келс, и какого черта ты все еще лежишь здесь? Может быть, просто не хочешь ее будить? Или потому что она – самая красивая женщина, с которой тебе когда-либо приходилось иметь дело? Или потому что…, нет, даже наверняка потому что последние пару минут она прижимается к тебе всем телом?
Немного прочищаю горло.
– Харпер!
– Хмм? – она легонько целует меня в губы.
О, Боже, это надо прекратить и прекратить немедленно!
Нащупываю простыню и плотно заворачиваюсь в нее. Одеяло оставляю для Харпер, приходится полностью накрыть ее, иначе я вообще не смогу выбраться из этой кровати. Если хотя бы одна часть ее тела останется обнаженной, вся моя решимость растает как снег под солнцем.
Через мгновение я сижу на краю кровати, пытаясь мысленно восстановить события вчерашнего вечера. Мы давали свидетельские показания копам. Затем высадили Джима в гостинице, а сами решили где-нибудь поужинать. Потом мы вознамерились выпустить пар и потанцевать, а также выпить по бокалу-второму. Кажется, я припоминаю какой-то бар в стиле кантри и танцы в ряд. А где один бокал, там и восемь – и вот тут-то начались проблемы!
Поднимаюсь и иду в ванную. По пути останавливаюсь у зеркала, изучаю свое отражение и большие синяки на шее. «О, Боже», – бормочу про себя, осторожно дотрагиваясь до них. «Ладно, Келс, успокойся, какое-то покраснение еще ничего не значит».
Медленно разворачиваю простыню и внимательно осматриваю себя со всех сторон. Ммм … кажется, эти отметины все-таки что-то значат. Господи, чем же мы вчера занимались? Не похоже, что произошло что-то серьезное, но все на то указывает.
Я снова заворачиваюсь и начинаю поиски одежды. Первой нахожу рубашку Харпер… без пуговиц.
– Неужели это сделала я?
– Угу, – доносится низкий грудной голос со стороны кровати.
Я вижу, что она уже проснулась и, опираясь на локти, с широченной улыбкой наблюдает за моими действиями. Ее грудь обнажена. И это не способствует моей концентрации.
– Ты откусила первые две, а затем просто разорвала рубашку.
– Перестань, никогда в жизни я не откусывала пуговицу, тем более две.
– Ну, – лениво протягивает она, – кажется, тебе очень понравилось отрывать их.
– Харпер, – я прислоняюсь к проему двери, ведущей в ванную. – Можно задать тебе один вопрос?
– Ммм.
– Ты ответишь честно?
– Ммм.
– Что произошло?
– Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? – поддразнивает она.
Я чуть слышно выдавливаю:
– Нет.
С кровати доносится взрыв хохота, и я бросаю в нее рубашку.
– Иди к черту!!!
– Ну, Келс, не дуйся … – говорит она, а я исчезаю в ванной. Мне срочно нужен душ. Закрываю дверь, прислоняюсь к ней и пытаюсь напрячь мозги, чтобы вспомнить хоть что-то. Тело посылает какие-то непонятные смешанные сигналы. Боже, не могу поверить, что это происходит со мной!
Стук в дверь сразу отрезвляет.
– Оставь меня в покое!
– Прошлой ночью ты говорила совсем по-другому.
– Да пошла ты!
– Келс, прошлой ночью ты сама этого хотела, а теперь посылаешь.
– Харпер, если у тебя есть хоть капля совести, дай мне спокойно помыться!
– Нет проблем, – неожиданно ее тон смягчается. – Только передай мне, пожалуйста, халат.
Снимаю халат с крючка, открываю дверь и замираю при виде нее. Я должна была предположить, что она будет голой, я просто обязана была подумать об этом раньше! Тяжело сглатываю и стараюсь не смотреть. Как бы мне хотелось сейчас ослепнуть, потому что глаза явно утратили связь с мозгом мозга и бесконтрольно пялятся на нее.