Сердце глухо стучит, пока я иду по коридору. Что же пошло не так этим утром? Я проснулась счастливой и голой, держа в объятиях красивую женщину. А теперь крадусь по этому чертову коридору, будто совершила какой-то проступок.
Я даже не уверена, что между нами что-то было. Подношу руки к лицу и исследую запах. Черт! Яйца и ветчина. Не думаю, что так пахнет Келс.
Так, ладно, что у нас есть по факту? Факт первый – я проснулась обнаженной в кровати вместе с Келс. Факт второй – она вела себя так, будто между нами был бешеный секс. Факт третий – я стою здесь после ссоры, начавшейся вообще непонятно из-за чего. Прекрасно! Я ею овладела и даже не помню этого. Если бы я даже делала зарубки на своей кровати, вряд ли можно было бы поставить еще одну после этой ночи. И даже не знаю, хочу ли теперь этого. Прощай, Келс. С тобой было весело.
(гаснет свет)
Сцены из следующего выпуска на канале Must Read TV:
Когда посыльный уходит, я беру чай и карточку и иду в ее офис. Бросаю карточку ей на стол и делаю глоток чая, пока она читает.
– Как мило, – насмешливо смотрит она и отодвигает карточку на край стола.
– Заткнись, Харпер, и прекращай играть в эти игры.
– Что?! Я сижу в своем дурацком офисе и думаю о своей дурацкой работе. А ты врываешься ко мне с какими-то претензиями!
– Это ты прислала розы.
– Ну да, конечно. Мне очень жаль разочаровать тебя, Келс, но если бы я собиралась таким образом потратить свои деньги, адресатом была бы совсем не ты.
Часть первая. Эпизод двенадцатый. Поцелуй и макияж
Гейл ставит мне на стол чай и вручает пульт от телеэкранов.
– Я видела Вас в последнем выпуске новостей вместе с Эриком. Вы так хорошо смотрелись вместе! И платье у Вас было очень красивое. Уверена, что Вас включили в список самых элегантно одетых знаменитостей.
Улыбаюсь при воспоминании о церемонии награждения. Эрик был в смокинге от Армани, а я – в длинном облегающем вечернем платье темно-зеленого цвета от Веры Вонг, ради которого стоило-таки истязать себя диетой и посещениями спортзала. Наше появление с Эриком, высоким, широкоплечим и красивым, и мой имидж «девушки американской мечты» привлекли к себе много внимания. Этот вечер был очень важен для моего лучшего друга.
– Мы действительно хорошо провели время.
– Я знаю, что награды «Выбор публики» – не самые престижные в мире, но все равно круто, что Эрик победил в номинации на «Лучшего нового актера».
Пытаюсь не выплеснуть свое раздражение на Гейл. Сомнительный комплимент – не лучшее начало дня.
– Всему свое время, – стараюсь придать своему голосу оттенок безмятежности, – он очень гордится этой наградой. Это же признание людей, оценивших его актерскую игру. И сегодня он просто парит в облаках от счастья.
– Не сомневаюсь, что так и есть. А вы были на крутых вечеринках после церемонии?
– Да, мы посетили парочку.
– И, конечно же, встретили там много знаменитостей?!
– Ну, там было несколько знакомых лиц. Для Эрика это хорошая возможность завести полезные знакомства. Продюсер Camelot Pictures, например, просто влюбился в него, – в действительности так и произошло, и мне было забавно наблюдать за тем, как они оба посматривали украдкой друг на друга, пытаясь не выказать свой интерес. Я улыбнулась при этом воспоминании.
– Может быть, он заглянет к нам сегодня? – спрашивает Гейл без особой надежды в голосе. Все женщины нашей телекомпании просто без ума от него.
– Да, он собирался забрать меня на обед. Ты сможешь поболтать с ним пару минут, когда он придет. «И снова всунешь ему свой номер телефона, маленькая дрянь. Неужели ты думаешь, что он не рассказал мне об этом?»
– О, я буду не единственной, Вы даже не представляете, сколько женщин здесь завидуют Вам.
«Эх, если б ты только знала правду!». Моя жизнь – сплошной бардак, покрытый глянцем и оттого красивый в глазах окружающих.
Как только собираюсь ответить, в дверь стучат. На пороге – офисный курьер с десятком роз в хрустальной вазе.
– Это передали для Вас, мисс Стентон.
Я немного удивлена, но затем приходит мысль, что они, наверное, от Эрика. Он всегда позволяет себе экстравагантные подарки, когда в хорошем настроении. А после вчерашнего он более чем счастлив. Указываю, куда нужно поставить вазу.
– Мне что-нибудь забрать, мисс Стентон?
– Вообще-то да, – передаю ему папку. – Вы не могли бы отнести это мисс Кингсли? Передайте ей, пожалуйста, что это мои заметки по сюжету в Омахе.
Омаха.
Кошмарный профессиональный провал. И личный тоже, по правде говоря. Но все же я – профи. Просто у меня нет ни малейшего желания сейчас видеть Харпер. Курьер бросает взгляд в сторону кабинета Харпер. Он чувствует, что что-то не в порядке, но достаточно сообразителен, чтобы промолчать.
– Какие-то проблемы? – достаю карточку из букета роз.
– Нет, мэм. Все сделаю, как Вы сказали.
– Большое спасибо! – улыбаюсь ему профессиональной улыбкой диктора. Он понимает с полуслова и направляется прямо в ее кабинет. Тем временем я достаю карточку из конверта и с удивлением обнаруживаю, что цветы не от Эрика, а от какого-то «тайного поклонника».
Глядя на кабинет Харпер, я пытаюсь понять, не она ли их передала. Уже почти две недели мы практически не разговариваем друг с другом. Вряд ли у нее хватит наглости прислать мне розы. Я вижу, как она берет папку у курьера и с усмешкой смотрит в мою сторону. А может, это все же она?
Беру чашку с чаем и карточку и иду в ее офис. На пороге сталкиваюсь с посыльным, недоуменно уставившимся на меня. Бросаю карточку ей на стол и отпиваю чай, пока она читает.
– Как мило, – насмешливо смотрит она и отодвигает карточку на край стола.
– Прекрати, Харпер, хватит играть в эти игры.
– Что?! Я сижу в этом чертовом офисе и думаю о своей дурацкой работе. А ты врываешься ко мне с какими-то претензиями, – она откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Это ты прислала розы.
– Ну да, конечно, – Харпер качает головой, с сарказмом глядя на меня. – Мне очень жаль разочаровывать тебя, Келс, но если бы я собиралась таким образом потратить свои деньги, адресатом была бы совсем не ты.
– Так это не от тебя?
– Я же сказала, нет. Что тебе еще от меня надо? Письменное заверение? – она протягивает мне карточку. – Возможно, они от кого-то, с кем ты познакомилась, развлекаясь со своим мальчиком-эскортом прошлым вечером.
Выхватываю карточку из ее рук:
– Иди в задницу, – цежу сквозь зубы и покидаю ее кабинет.
– Боюсь, что мне там не понравится, – бросает она вслед, – ты мне не очень пришлась по вкусу в прошлый раз.
А ведь некоторое время назад часть меня по-настоящему хотела ее. О, черт, и до сих пор хочет, но это случится не ранее, чем ад покроется льдом!
По возвращении в свой офис вновь рассматриваю карточку со всех сторон. У меня куча работы и нет времени гадать, кто же этот «тайный поклонник», поэтому просто забрасываю ее в верхний ящик стола и открываю папку.
Стук в дверь выводит меня из раздумья. Поднимаю глаза и вижу перед собой улыбающегося Эрика. Я смотрю на часы.
– О Боже, неужели уже обед?
– Да. У нас все по плану? – интересуется он, пересекая комнату и присаживаясь на краешек стола.
– Неужели я могу отказать «лучшему актеру по мнению общественности»? – я привстаю, чтобы обхватить руками его шею, а он обнимает меня за талию. – Ты хоть знаешь, как я горжусь тобой?
Он целует меня в щеку.
– Келси, ты была со мной на каждом этапе этого пути, – говорит он полушепотом. – Если бы у нас было все по-другому, я бы женился на тебе, честно. Я так люблю тебя, Келс!
– Я тебя тоже, Эрик.
Если бы кто-то смотрел на нас через окно, то увидел бы только двух влюбленных, которые никак не могут насытиться друг другом. Но то, что видишь, не всегда соответствует действительности. Десять лет жизни в Лос-Анджелесе быстро научили меня этой истине. По правде говоря, я заслужила такую жизнь: единственный человек, который меня по-настоящему любит, является геем. Но все равно приятно осознавать, что есть, по крайней мере, хотя бы один человек, который меня любит. Бывают дни, когда только эта мысль держит меня на плаву.