О, черт.
- Что? – кажется, мой язык прилип к горлу, пока я пью чай и надеюсь, что моя невестка не будет меня мучить. Но это же Рэйчел, уж я-то ее знаю.
- Келси. Она симпатичная.
- А где … где … она? – делаю еще один глоток … э … чая.
- С мамой и девочками. На кухне, - она медленно произносит последние два слова, чтобы я полностью осознала происходящее. Затем разворачивается и передает стакан с чаем Люсьену, целуя его.
О, черт!!!
- Мальчики, я сейчас, - беру стакан и направляюсь к запретной территории. Надо срочно вытащить оттуда Келс.
Много лет назад мама запретила нам, детям, заходить на кухню, объявив ее своей собственной территорией, единственным местом в доме, где она может уединиться. Мы не особо возражали до тех пор, пока не поняли, что она имела в виду только то время, когда она готовит, но не тогда, когда надо мыть посуду и убирать. Тем не менее, мамин запрет продолжал действовать … до тех пор, пока в нашей семье не появилась Кэтрин.
Когда Жерар привел ее в дом, мама тут же пригласила ее на кухню и выгнала нас. Вдвоем они разработали целый заговор, который тут же воплотили в жизнь и который решил судьбу Жерара. Не то, что он был против, конечно, но если бы выбор оставался за ним, он бы не женился так рано.
«Кухонный кабинет» из неофициальных советников Президента Эндрю Джексона и в подметки не годился маминому.
Кухня стала лакмусовой бумагой для тестирования всех наших девушек. Если маме какая-нибудь нравилась, она приглашала ее помочь по кухне. Элейн была приглашена на кухню после обеда, чтобы помочь с десертом. Маме понадобилась только одна совместная трапеза, чтобы понять, нравится ли ей эта янки. Семья Элейн только-только переехала тогда в Новый Орлеан, прожив до этого больше пятидесяти лет в штате Массачусетс.
Рене забрали от Роби в тот же момент, когда она ступила на порог дома. И мне кажется, мама даже дольше ухаживала за ней, чем он. Несомненно этому во многом поспособствовал тот факт, что она кажунка по происхождению – ее бабушка росла вместе с моей, поэтому она сразу же была принята в семью. И если бы Роби и так не был по уши влюблен в нее, мама бы долго доставала его, пока бы он не влюбился. Она была полна решимости сделать Рене Кингсли во что бы то ни стало.
Люсьен приводил домой многих девушек, которых не пускали дальше гостиной. И именно я привела Рэйчел домой. Мы учились вместе в университете Тьюлейн – только она на юридическом, а я проходила подготовительный курс. Мы обе посещали лекции по медийному праву. Когда я привела ее однажды с собой домой, чтобы подготовиться к экзамену, она встретила Люсьена. И была приглашена на кухню.
Я была шафером на их свадьбе, несмотря на свою принадлежность к женскому полу.
А теперь я стою в дверном проеме и вижу, что дело обстоит намного хуже, чем я думала.
Она не только приглашена мамой на кухню, но еще и помогает в процессе готовки.
Мама, на этот раз ты зашла слишком далеко.
С вымученной улыбкой на лице я подхожу к своей партнерше, стараясь выглядеть бесстрастно. Несмотря на то, что все украдкой смотрят на меня, делая вид, что не заметили моего вторжения.
- Доброе утро, Крошка Ру, ты вовремя проснулась сегодня, - я достаю одно из семечек мерлитона, и в этот момент меня игриво бьют по руке.
- Да, я уже поднялась и пью свой чай, - она берет свою кружку и отпивает немного. – Спасибо тебе, кстати, - улыбается она, поднимая чашку в мою честь.
- Угу, - вот блин. Все выглядит просто кошмарно. Со всех сторон.
Келси поправляет воротник моей рубашки поло, как будто она это делает каждый день.
- И я решила предложить свою помощь на кухне, - только теперь она передает мне одно семечко.
Я немедленно кладу его в рот, чтобы сдержаться и не сделать одно из двух: сказать вслух какую-нибудь глупость или поцеловать ее.
Рене заявляет мне:
- Харпер, иди отсюда. Это не твое место.
Ну вот, меня наконец попросили убраться из кухни.
- Молчи лучше, возмутительница спокойствия.
Я перевожу взгляд на мою любимую невестку и бросаю на нее один из своих самых устрашающих взглядов. Конечно же, он ее не впечатляет.
- Ты же знаешь, что ее решение.
Она имеет в виду маму.
- Вон! – мне выносят однозначный приговор.
Заслышав требование мамы, я слегка хмурюсь, но не слишком, чтобы не получить ложкой по рукам. Раньше такое бывало.
- Келс, на дворе такая чудесная погода. Может, пойдем прогуляемся? Я покажу тебе местность.
Давай же, Келс, дай мне шанс вытащить тебя отсюда.
- Нет, спасибо. Я буду рада помочь здесь.
- Видишь, с ней все в порядке. Иди на улицу! – повторяет мама, с неодобрением глядя на меня.
- Мама, я же говорила тебе…
Она всплескивает руками и качает головой. Это означает «и что я такого сделала, что Бог послал мне такого ребенка, как ты». В детстве меня часто упрекали таким образом.
- Ладно, я буду на улице, - обиженно говорю в ответ.
- Мы тебя позовем, когда все будет готово, - говорит мама мне вслед.
Я фыркаю. Да, конечно, она позовет меня на кухню позже. Мама, это будет до или после того, как ты выдашь мне лицензию на женитьбу? Надо бы как-то вытащить ее из этого комитета по семьям с однополыми браками.
Теперь я знаю, как себя чувствовали мои братья.
Пока я выхожу из кухни, они все смеются надо мной. Роби подходит ко мне и кладет свою руку мне на плечи.
- Она жестока. Но мы это и так знаем, она же вырастила нас.
- Как собака возле своей кости, - бормочу я.
- Я знаю это, сестричка. Но по крайней мере Келси - хорошенькая игрушка для нее.
- Роби! Заткнись! – я даю ему подзатыльник за одну такую мысль о Келси. Так думать о ней могу только я, но не мой брат. Даже, если это мой любимый брат. Особенно, потому что он мой любимый брат.
О, Боже! Я чувствую себя не в своей тарелке.
И все же я рада, что она здесь со мной. Мне невыносима сама только мысль о том, что она могла остаться в Лос-Анджелесе и смотреть какие-то дрянные киномарафоны вместо этого. Она мне нравится. Очень. Ладно, признаю – намного больше, чем очень. Но готова ли я к ее присутствию на этой чертовой кухне?
Неожиданно в мою сторону летит футбольный мяч, и я едва успеваю словить его. Это «привет» от Жерара и его двух старших сыновей, которые замерли в ожидании моего ответного броска.
Что я и делаю.
Слишком много раздумий плохо сказываются на аппетите.
Сегодня же День Благодарения. И я собираюсь наесться до отвала.
Я заканчиваю очищать мерлитоны и передаю с улыбкой разделочную доску Сесиль.
- Спасибо, милая, - улыбается в ответ она с добротой и нежностью во взгляде. Я оглядываюсь вокруг, раздумывая, чем еще могу помочь.
- Ну же, - подзывает меня Рене, вытирая стол. Я автоматически начинаю помогать ей. Просто чувствую, что так и надо сейчас делать. – Расскажи-ка нам пару сплетен про Харпер.
О, это без проблем. Но я почему-то думаю, что это будут только хорошие сплетни. Вопрос только в том, есть ли у меня в запасе такие сплетни про Харпер?
- Подождите и нас! – просит Рэйчел, пока они вместе с Элейн и Кэтрин присоединяются к нам.
Сесиль смотрит на нас, стоя у плиты:
- Так, девочки, думаю, для нас самое время отдохнуть. Обед скоро поспеет.
И через пару секунд все мы уже сидим за столом с чашками чая, кофе и печенюшками. Я почему-то так и думала, что все закончится этими посиделками.
- Ну давай, Келси, рассказывай, - подбивает меня Элейн и подхватывает маленького Джеффри с его сидушки для детей. Он смотрит на меня, оперев головку о мамино плечо. У него темные волосы, как и у всех членов семьи Кингсли, но его сонные карие глазенки напоминают мне глаза олененка. Он смотрит на меня, высунув язычок, затем зевает, и я зеваю вслед за ним. Потом он потирает глазки кулачками, улыбается и протягивает ручки ко мне.