Да, эта смена приоритетов к лучшему. В данном случае, к самому лучшему.
Надо бы поскорее вернуться в спальню.
Я сбегаю по лестнице и захожу на кухню. Мама готовит у плиты.
- Не бегай по дому, - ворчит она.
Некоторые вещи не меняются.
- Доброе утро, мама, - я обнимаю ее за талию и целую в щеку.
- Кажется, кое-кто отлично провел прошлую ночь.
- Мама! Перестань! – отпускаю ее. – Ты хочешь, чтобы меня лечили у психиатра всю мою оставшуюся жизнь? Может, тебе не стоит быть такой уж открытой в отношении некоторых вопросов?
- А ну тихо! Другие бы молились на таких родителей, как мы с папой, - говорит она с улыбкой, чтобы смягчить горечь своих слов. Затем улыбка превращается в коварную усмешку. – Если я правильно понимаю, тебе не было за что краснеть.
Я тихо стону. Все становится только хуже.
Она смеется надо мной.
- Мы с папой уже позавтракали, а все остальные еще в своих спальнях. Я приготовила для вас обеих немного оладьев.
- Ага.
- Прихвати парочку для своей девушки. Но не ешь слишком много, чтобы не перебить аппетит. Я приготовлю большой обед. Вы сможете обе спуститься вниз к тому времени?
- Если мы все еще сможем ходить, то да, - в эту игру могут играть двое.
- С практикой становишься совершенней. Я уверена, ты скоро это поймешь.
Надо бы запомнить на будущее - с мамой не стоит тягаться и шутить в таких вещах.
Мы сидим на полу перед камином. На самом деле это я сижу на полу, а Келс распласталась на моем теле. Она слегка устала, а все благодаря мне, чем я горжусь в глубине души. Я ее едва уговорила выпить чаю или съесть оладьи, приготовленные мамой, с дюжину которых я могу легко проглотить в мгновение ока.
- Келс, ты проснулась?
- Нет.
Я тихонько смеюсь, из-за чего ее немного колышет на моей груди.
- Перестань, плохой матрас, - ворчит она, хлопая меня сбоку.
- Мы не можем проспать целый день.
- Конечно же можем, мы не спали всю ночь, - бормочет она и пытается взбить мою грудь как подушку.
- Прекрати! – возмущаюсь я. Эта женщина явно не в себе. – Нам надо посетить много мест, встретиться со многими людьми.
- Куда это мы должны ехать, Таблоид?
Я снова набираюсь смелости. Учитывая мою прошлую репутацию, все не так уж и плохо. Но это сообщение может причинить боль.
- Я думала о Нью-Йорке.
Чувствую, как она зашевелилась.
- Да?
- Я хочу принять предложение CBS.
- Хорошо, - ее тон свидетельствует об обратном.
Я приподнимаю ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Я хочу, чтобы мы обе поехали туда, Крошка Ру. Я не хочу потерять тебя.
- Ты не хочешь?
Я хмурюсь в растерянности. Неужели я выразилась неясно?
- Черт, нет конечно. Я что, похожа на идиотку?
- Нет, я никогда так не считала.
- Ты не хочешь поехать со мной в Нью-Йорк, Келс? – я чувствую, как замирает мое сердце в ожидании ее ответа.
Она вздыхает и еще сильнее прижимается ко мне.
- Конечно хочу.
Моя кровь снова начинает течь в жилах.
- Нам надо будет попросить твоего агента провести переговоры. Если в твоем контракте не прописано, что я буду твоим исполнительным продюсером, то мы можем и не увидеть друг друга в программе «Взгляд».
- Позвоним сегодня Фостер, - Келс целует в место с небольшим засосом на моем плече.
- Фостер?
- Это мой агент. Фостер МакГоверн. Я работаю с ней уже пару лет. Она великолепна и безжалостна во время переговоров.
- Хорошо, мне это нравится в женщинах.
Келс слегка щипает меня.
- Эй, надеюсь не слишком.
Все верно, с учетом моей репутации.
- Не бойся, солнышко. Сегодня мои мысли занимает только некая блондинка, из-за которой я потеряла голову. Она уносит меня туда, где я уже не разбираю – стою я, иду или лежу.
- Ну, недавно тебе пришлось очень много двигаться, - подшучивает она и крепко сжимает меня в объятьях. – «Расскажу всем о том, что я уезжаю», - начинает петь Келс нежным голосом.
Почему бы и нет, раз это не песенка лягушонка Кермита.
- «Я хочу быть с тобой, Нью-Йорк, Нью-Йорк», - я тоже умею петь.
Моя Крошка Ру оживляется и начинает петь погромче, - «Ты мой город мечты, где свободно гуляю».
- «Где так вольно дышу, Нью-Йорк, Нью-Йорк», - подпеваю я. Припев мы поем вместе, стараясь не рассмеяться. – «Я проснусь в городе, что никогда не спит, и узнаю что стала королевой горы.»
Следующий куплет нам не удается спеть ровно – то одна, то другая вырывается вперед.
- «Тает утренний блюз, я спою его снова, уже в новом старом Нью-Йорке, его слова разойдутся по свету, ведь все решать тебе, Нью-Йорк, Нью-Йорк.»
Я чуть не обмираю, когда слышу за дверью аплодисменты.
- Еще! – кричит мама.
Келси стонет и еще больше вжимается в меня.
- Добро пожаловать в нашу семью, любимая, - шепчу ей. – Тут всегда так.
- Да, Харпер, ты права.
Мама заявляет из-за двери, что раз у нас есть силы петь, то мы можем спуститься пообедать. Несмотря на то, что это означает покинуть уютное местечко на моем новом матрасе, я соглашаюсь с ней и слегка подталкиваю локтем Харпер, чтобы она тоже согласилась. Но ясное дело, что прежде всего нам надо принять душ.
Как только Харпер присоединяется ко мне, мама просовывает голову в ванную комнату, из-за чего той хочется провалиться сквозь землю. К счастью, я уже нахожусь за спасительной занавеской и стою под теплыми струями воды, посмеиваясь над ее смущением.
- Харпер, тебе звонит детектив Брайс из Лос-Анджелеса. Он говорит – что-то срочное, - к облегчению Харпер после этих слов мама выходит.
Я выглядываю из-за занавески.
- А зачем Медведю звонить тебе, Таблоид?
- Не знаю, - пожимает она плечами, накидывая халат. – Думаю, это что-то маловажное, Келс. Давай заканчивай мыться, а я пообщаюсь с ним пока. Наверное, ему вернули мой чек, выписанный по результатам игры в покер, и сказали, что там нет денег на счету, - смеется она, стараясь скрыть беспокойство в голосе.
- Да, точно. Я скоро приду, - быстро вытираюсь и надеваю халат, чтобы проследовать за ней в комнату. Там я облокачиваюсь о дверной проем, а она усаживается на кровать с трубкой в руках.
- Привет, Медведь, что там у тебя?
Харпер улыбается мне, пока слушает, что ей говорят в трубку. Мне знакома эта улыбка. Она значит – «Новость плохая, но я не расскажу ее Келс». Я ей тоже не скажу, что знаю о ее намерениях.
- Да, я понимаю, - она тяжело сглатывает. – Мы возвращаемся завтра в Лос-Анджелес. Медведь, мы с Келс подумываем переехать в Нью-Йорк. Это ведь остановит его, верно?
Я так и знала, что это связано с моим преследователем.
- Хм. Как можно скорее, - она простирает руку ко мне. Я беру ее в свою и она притягивает меня на кровать и так крепко прижимает к себе, что я чуть не становлюсь частью ее. – Ладно, я передам ей. Держи меня в курсе, - она бросает трубку и обнимает второй рукой. Ее реакция беспокоит меня еще больше.
- Что? – едва слышно спрашиваю ее шепотом.
- Я не знаю с чего начать, Келс. Плохие новости.
- Просто расскажи мне.
- Еще одно убийство.
- О, Боже! – мне становится дурно. Она крепко держит меня в руках. Мне начинает трясти. Как этот больной ублюдок может такое делать? Эти девушки умирают, потому что похожи на меня.
- Они, - она замолкает на секунду, а затем начинает снова, - они нашли еще одну в Санта-Монике, запертую в багажнике машины.
- В багажнике? – я откидываюсь слегка назад, - Харпер, но это отличается от предыдущих случаев. Они точно уверены, что это он?
- Боюсь, что да, Келс, - она снова делает паузу. Мне это совсем не нравится. – Это была твоя машина.
- Что?
- Он украл ее из гаража твоего дома. А затем поместил тело в багажник, отвез в Санта-Монику и поджег.