Ямач при этих словах внезапно остановился и заглянул ей в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Ямач с силой притянул ее к себе и поцеловал.
— Пожалуйста, давай уедем. Прямо сейчас, уедем! — прошептала она.
— Как мы уедем, Алиса? Как я могу куда-то уехать?!
— Ямач, пожалуйста. Давай останемся вдвоем. Ты успокоишься, и примешь решение о том, что делать.
— Если мы сейчас останемся вдвоем, то я не о Гульсюм буду думать!
— И не надо! Подумаешь об этом завтра!
— Алиса, ты пытаешься отвлечь меня?
— Да! — просто призналась она.
Ямач раздумывал о чем-то пару минут, и вдруг взял ее за руку и повел к машине. В машине они ехали молча. Алиса не решалась спросить, куда они направляются. Ямач привез ее в квартиру. В квартиру вошли молча. Алиса обернулась к нему, и, набрав в грудь воздух, собиралась что- то сказать.
— Молчи! Просто молчи! Я не готов разговаривать! И я тебя не простил!
— Хорошо, как скажешь. Что тогда будем делать?
Ямач вместо ответа снял с себя пиджак и джемпер, оголив торс. Алиса попятилась от него.
— Что такое? Разве не этим ты собиралась меня отвлечь?
— Не знаю. Я не думала, что это будет так!
— Как?
— Я не думала, что ты будешь вымещать таким образом злость на мне.
Лицо Ямача помрачнело, желваки заходили на скулах.
— Алиса, я несколько месяцев хотел близости с тобой! Но ты сказала, что без любви, ничего не будет. Теперь ты сказала, что любишь! Так в чем дело? Я хочу тебя! Я хочу свою жену!
— Но ты злишься на меня и пугаешь!
— Я в бешенстве! Но несмотря ни на что, я буду нежным, обещаю, — Ямач прижал ее спиной к стене в прихожей.
— Пойми меня, прошу, умоляю. Прости, прошу не злись, — она попыталась дотронуться до его щеки. Ямач перехватил ее руку. Тогда Алиса положила другую руку на его другую щеку. Ее глаза были полны слез. Ямач ударил в стену кулаком. Алиса вздрогнула, слезы потекли по щекам. Вместо того чтобы отпрянуть от него, она прижалась к нему всем телом, словно, давая ему понять, что она вверяет ему себя. Гнев и любовь боролись в Ямаче. Он поднял лицо Алисы за подбородок.
— Никогда так больше не делай! Не смей что-то скрывать от меня. Есть ещё что-то что ты утаиваешь?
— Нет.
— Вот и умница, — он нежно поцеловал ее в шею.
— Я не хотела, чтоб так получилось, я просто испугалась за Гульсюм, — Алиса плакала.
— Все, не плачь. Я понял, ты не хотела. Больше такого не повторится. Иди ко мне, — он с напором впился ей в губы.
Ямач осторожно снял с нее платье, нижнее белье, и подвёл к своей постели. Он аккуратно положил ее на матрас, и накрыл собой, продолжая целовать. Алиса плавилась в его руках. Он еще никогда ни одной женщины не касался с таким трепетом. Алиса стонала от каждого прикосновения, и выгибалась навстречу поцелуям. Она скомкала всю простынь под ними. Ямач навис над ней, и внимательно посмотрел на нее, чтоб понять насколько она готова к продолжению. Алиса, глядя ему в глаза, расстегнула пряжку его ремня на брюках. Это подействовало на него, как сигнал к штурму. Он больше не сдерживал себя, знал, что не испугает ее, что она уже его, его вся без остатка, и душой и телом. Ямач повернул ее спиной к себе, приподнял над кроватью, заставляя стать на колени. Алиса уперлась ладонями в стену. Теперь она была вся в его власти, в кольце его рук. Покрывая поцелуями ее шею, плечи, Ямач, не спеша, бережно вошел в нее. То, что происходило дальше, было больше похоже на страстный танец любви, чем на секс, танго в постели — вот что это было.
***
Лучи солнца заливали комнату светом, но Ямач не хотел открывать глаза, не хотел, чтоб магия этой ночи уходила. Он притянул к себе Алису и крепко сжал ее в объятиях. Она спала к нему спиной. На Алисе была только его черная футболка, остальное скрывало накинутое на них покрывало. Под ладонью он чувствовал стук ее сердца, запах ягод дурманил его. Он поцеловал ее волосы, шею и стал спускаться по спине ниже, руками поглаживая ее бедра, грудь.
— Любимый, пощади, — улыбаясь, сказала она.
— Любимый?
— Да! Ямач, пощади. Ты по мне как катком проехал. У меня все болит, у меня сил нет.
— Не надо было так долго держать меня на голодном пайке! Теперь каждый день будет начинаться именно так, любимая, — Ямач накрыл ее покрывалом с головой и продолжил целовать.
Он был как изголодавшийся зверь, который, наконец, получил желаемое. Ямач так долго ждал, так долго представлял, как она отдается ему, что теперь торопился все наверстать, насытиться ей. Но с каждым разом, он хотел ее еще больше. И если б не Гульсюм, с которой Ямачу надо было что-то решать, он бы не выпустил Алису из постели еще долго, несмотря на все ее мольбы о пощаде.