— А Курт Вагнер, — Виктор Иванович набрал в легкие воздух и тяжело выдохнул его обратно, — Курт Вагнер сегодня умрет!
Я тут же вопросительно посмотрел на него.
— У вас возраст немного не совпадает, но я уверен, это никак не отразится на осуществлении твоей мечты: найти русскую девушку в такой большой стране. Завтра в лагере все узнают о твоей смерти! Вместо тебя будет похоронен Фролов, а ты выйдешь на свободу. Этот гражданин был сильно болен, и ему оставалось жить с месяц, но так получилось, что умер он сегодня. О его болезни знали немногие, поэтому у тебя есть шанс реабилитироваться и занять его место. В руках у тебя настоящие русские документы, завтра выйдешь на свободу, — Виктор Иванович показал рукой в сторону окна, — в эти самые главные ворота.
Такой поворот событий долго не укладывался в голове, эмоции переполняли меня, я был в полном замешательстве. Я безгранично благодарен Виктору Ивановичу.
Действительно, сейчас для меня может начаться совершено иная жизнь, но справлюсь ли я? Приобретая новые документы на малознакомого мне человека, я одновременно прощаюсь и со своим именем. И всё же я решил согласиться на предложение начальника лагеря, чтобы воспользоваться шансом найти Екатерину. У меня был список из семнадцати девушек, оставалось только привыкнуть к новому имени. У Фролова через два месяца, 5 июля, день рождения, теперь эта дата будет моим вторым рождением.
— Через два месяца у меня день рождения! — произнес я.
— У тебя? — переспросил Виктор Иванович. А я ему показал папку.
— А-а, ты вон, о чем! — понял, о чем идет речь, — А я даже и не обратил внимания! Ну, теперь будет возможность отметить это событие где-нибудь вне лагеря.
— Да! — этому я был рад.
— Кстати, — сказал Виктор Иванович, — А настоящий день рождения у тебя, когда?
— 3 октября, — ответил я ему, — будет уже двадцать четыре года!
— А этому товарищу двадцать восемь исполнилось бы, — задумался мужчина
Начальник лагеря на следующий день сделал всё, как обещал. Выдал мне гражданскую одежду, и мы вместе выехали за главные ворота: Виктор Иванович сам водил свой автомобиль. На вокзале он передал мне мои новые документы.
— Поздравляю тебя, Иван! — крепко пожал Виктор Иванович мне руку. — Будь осторожен во всем! Ах да, — он достал свой блокнотик и начал там искать какую-то запись, когда нашел, переписал информацию на чистый листочек и вырвал его из блокнота.
— Вот тебе адрес моего товарища в Москве, — мужчина протянул бумагу, — Найдешь его и скажешь, что от меня! Всю правду не говори, привыкни к тому, что русский. На обратной стороне есть мой телефон, будет возможность, звони!
К перрону подошел паровоз, и мы стали прощаться, Виктор Иванович дал мне в дорогу еще и денег. Мы расстались, дружески пожав руки.
***
— А в Москве ты уже встретил Екатерину? — внучка торопила события.
— Ну, не всё сразу! — остановил ее дед. — В Москве я столкнулся с новыми сложностями.
— Это, например, с какими?
— Слушай дальше! — сглотнул слюну дедушка. — Если тебе это так интересно. Тебе, действительно, интересно?
— Дедушка, — почесала голову девушка, — теперь, в самом конце, мне стало еще интереснее!
— Правда? — прищурив глаз, вопросительно посмотрел он на внучку.
— Конечно! Мне интересно, какая жизнь была тогда в Москве и как ты нашел Екатерину! Ты же нашел ее?
— Ну, если мне не лжешь и тебе действительно интересно, то слушай, что было со мной дальше! — собирался продолжить дед.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. МОСКВА. ГЛАВА ПЕРВАЯ
Кемерово — Москва
Дорога в Москву была недолгой, и я был доволен: четыре дня, три с половиной тысячи километров в пассажирской плацкарте — это лучше, чем десять суток в товарном вагоне. Именно столько мы ехали без остановок в лагерь военнопленных, как сумели подсчитать уже в лагере. Скорее всего, маршрут был по каким-то другим, объездным, дорогам, поэтому и путь был дольше, уверенно решил я. Мне хорошо запомнилось, что в поезд заводили заключенных из разных городов. Чтобы собрать всех военнопленных, наш состав тогда проезжал наверняка по другим железнодорожным путям. А пассажирский поезд, хоть и останавливался на каждой станции, принимая новых граждан, домчался до столицы за четыре неполных дня. Ближе к Москве вагоны были заполнены полностью.
Советские граждане без умолку болтали, кто-то просто наблюдал в окно за бегущими пейзажами. Среди пассажиров встречались и военные, у многих на груди висели ордена, медали, взгляд бойцов был твердый и грустный. В поезде собрались люди с разными судьбами, но одна линия всех нас объединила — это была война.