— Сама всё увидишь! — уклонился от ответа дед.
— Нет! Дедушка этот листок мне нужен будет, — Саша приподнялась с подушки и посмотрела на стол, — вон там, на верхней полке, лежит открытая упаковка с листочками для ксерокса, возьми оттуда. Иван Владимирович встал со стула, вынул из стопки лист, а вместе с ним попутно высунулись еще несколько.
— Ты мне разрешишь взять еще листочки? — повернувшись к внучке, спросил он.
—Да, конечно, бери столько, сколько тебе будет нужно, — закивала головой девушка.
— И еще, соответственно, вот этот карандаш, можно? — на всякий случай уточнил дед.
Саша кивнула ему в знак согласия.
Дед сел обратно. Для удобства он подложил под альбомные листы старый журнал и приступил к рисованию. Но, вопреки ожиданиям Саши, на первой страничке появилась не картинка, как она полагала, а всего лишь четыре цифры, в конце которых, было написано слово «год».
— 1944 год, — произнес вслух дед и развернул написанные цифры в сторону внучки, — вот тогда всё и началось. Нет, конечно же, я родился еще раньше, но самый переломный момент в моей жизни начался, когда я попал на войну. Тебе, конечно же, интересно, как я вообще мог оказаться здесь, в России, стать преподавателем истории в вузе? Да еще с популярной фамилией Фролов? — старик хитро прищурился, внимательно наблюдая за реакцией девушки.
— В общем, было бы интересно знать, — медленно кивнув, согласилась Саша.
— Тогда слушай внимательно меня и не перебивай.
ГЛАВА 2 "Рассказ Курта Вагнера"
Рассказ Курта Вагнера
Для меня всё началось во время Второй Мировой войны, в марте 1944 года, в Майсене. На улице в тот месяц было холодно и сыро, земля не могла просохнуть после постоянных дождей. Казалось, будто небо плакало и переживало из-за того, что вокруг шла война.
Это было очень непредсказуемое время. Все знали, что война была нужна лишь только главам государств. А страдали обычные люди, и не было разницы, кем они были в мирное время. Беда коснулась каждого, изменила судьбы мирных жителей, принесла в семьи горе и смерть. Молодые мужчины уходили на войну, а возвращались далеко не все. Но это не останавливало военных фанатов, и они шли на фронт с улыбкой.
Государства-соседи нашей Великой Германии не проявляли никакой агрессии и практически без боя отдавались в руки победителю. Солдаты ощущали вседозволенность и рвались завоевать весь мир. Это рвение безудержно двигало их вперёд и только вперёд! Великая Германия начала чувствовать себя властелином мира. Радиостанции постоянно транслировали воодушевляющие речи о том, что Великая нация освободит весь мир от коммунизма, уничтожит всех евреев.
Каждая страна торжественно встречала своего освободителя от коммунизма. Со слезами радости горожане обнимали и целовали немецких солдат. Громкоговорители на уличных столбах то и дело передавали, что немецкое командование уже отмечает великую победу в советском Кремле, Сталин подписал капитуляцию и солдаты вермахта добивают последние советские военные части, разбросанные по всему фронту.
Одновременно с таким вещанием на улицах моего родного города Майсена шла и другая агитация. Она, в отличие от официальных речей, передавалась из уст в уста. Ведь с фронта приходили письма, из которых родственники солдат узнавали совсем другую картину. Ушедшие на войну писали родным, как замерзают в окопах и неделями ждут продовольствие, оказавшись в окружении советских войск. Из писем следовало, что в рядах Великой Германии царит хаос и участились случаи дезертирства. Военный дух немецкого солдата иссяк и превратился в обычное желание выжить. Этой информацией украдкой обменивались семьи тех, чьи близкие воевали на фронте. Им Советский Союз казался большой холодной могилой.
Солдаты писали близким, что ощущают дикий страх перед каждым русским человеком. И неважно, кто был перед ними: советский солдат либо обычная женщина. Не имел значения и возраст. Все, от младенца до старика, смотрели на своих оккупантов со жгучей ненавистью, взглядом, сулящим мучительную смерть. Казалось, каждый готов растерзать оккупантов, как только появится такая возможность.
Как я уже говорил, первоначальный потенциал Великой Германии в первые годы Второй Мировой Войны вселял несомненную уверенность в завоевании мира арийцами. В кратчайшие сроки страны в добровольном порядке открывали свои границы и впускали на порог каждого дома немецких солдат. Им дарили цветы, радовались, обнимали и целовали.
Всё было именно так, мы в это верили, мы это видели.
В Европе исправно работала почта, приходили письма от знакомых и родных из стран, которые на тот момент присоединились к Великой Германии. В личной переписке горожане также заверяли родных, что всё хорошо... Но эта радость продлилась недолго, потому что армия вермахта пополняла ряды своей мощи новыми гражданами. Граждан оккупированных стран уже никто не спрашивал, желают ли они помочь Великой Германии.