— Я же говорил, — обрадовался майор. — Рано, капитан, рано радовался!
— Но один дошел же, товарищ майор! с улыбкой на лице заспорил капитан.
Майор не стал его слушать, развернулся и пошел в другую сторону, остановившись возле грузовика.
— Ты его видишь? — задал он вопрос солдату с оптической винтовкой. Тот сидел в кузове машины.
— Так точно, товарищ майор!
Капитан, увидев происходящее, мигом подскочил к майору.
— Товарищ майор! — как-то заискивающе начал капитан. — Вы же обещали оставить в живых того, кто пройдет поле!
Майор сделал вид, что не слышит капитана:
— Давай, давай! — рукой постучал майор по борту. — Стреляй! А то уйдет, паршивец!
Выстрел — и представление закончилось. Капитан опустил голову, снял фуражку и глубоко вздохнул.
Майор подошел к солдатам и скомандовал:
— Убрать и загрузить всех, кто с краю лежит!
Солдатам не хотелось заходить на минное поле и рисковать собой. Один из них высказался:
— Товарищ майор! Там после взрыва мин от людей ничего не осталось!
Майор неохотно посмотрел на это поле и махнул рукой.
— Завтра сюда привезут еще предателей родины! Мне нужно до выходных очистить это поле от немецких мин.
Здесь поспешил на помощь капитан:
— Так может, саперов вызвать?
— Да к черту твоих саперов, — заорал майор, — у меня еще больше полусотни дезертиров в погребе сидят! Пусть кровью искупают предательство, они это заслужили.
Больше никаких вопросов у капитана не возникло. Всё и так было прекрасно понятно.
Солдаты запрыгнули в машины и уехали. Теперь нам предстояло осуществить свой марш-бросок по полю, усеянному телами русских парней. Мы всё же решили рискнуть и сократить наш путь, но настраивались на первые шаги долго. Подсознательно нам категорически не хотелось продолжать путь по минному полю, а сделать это нужно было, и чем скорее, тем быстрее всё закончится.
Мы собрались и подумали, что правильным будет идти в одну линию, на расстоянии друг от друга. Первым был Генрих, вторым — Велтон, затем — Болдер, мы с Виктором и Маркус. Все разошлись на несколько шагов друг от друга, и наш паровозик медленно начал двигаться на ту сторону поля. Холодным потом от страха и напряжения обливался каждый из нас. Было страшно. На пути нам уже встретились оторванные конечности погибших здесь русских. Зеленая трава окрасилась в бурый цвет от крови русских солдат. Наши нервы были напряжены до предела.
Пройдя несколько минут, я увидел того самого солдата, что чуть было не заметил нас. Он лежал почти как живой, хотя через мгновение я заметил его развороченный миной бок. Шагая практически по крови мертвых, мы надеялись остаться в живых. Моя интуиция подсказывала, что каждый из нас молился про себя. Хладнокровно и спокойно такой путь выдержит не каждый человек. Но ситуация была безвыходной, каждому из нас нужно было пройти такое испытание.
По сути, это делало нас еще сильнее, ведь мы находимся на настоящей войне. Здесь за нас никто не выполнит задание. Отказаться нельзя. Если ты здесь, значит, подсознательно ты был готов с этим столкнуться. Поэтому все силы в руки или в ноги — и вперед.
Наша змейка уже практически приблизилась к завершающему рубежу испытаний. Оставалось всего несколько метров, когда я почувствовал за спиной чужое дыхание. Маркус, будто решив, что наши приключения закончились, обогнал меня. Велтон обернулся, предчувствуя беду, а Маркус вновь ускорился, подходя к Велтону. Внезапно под его ногами послышался щелчок.
— Стой! — закричал ему Велтон. — Стой! Ты нас всех погубишь!
Маркус замер на месте. Все уже перешли с поля к деревьям, только Велтон оставался на корточках возле него. Нога торопыги стояла прямо на мине. Одно нелепое движение — и взрыв, это все прекрасно понимали. Нашего друга уже нельзя было спасти, поспешность Маркуса сделала за него выбор. Он понимающе посмотрел на нас.
— Идите, ребята! — грустно улыбнулся он. — Я сам виноват!
ГЛАВА 13. Следующие испытание на пути.
Мы все попрощались с ним и шмыгнули в лес. За спиной прогрохотал взрыв. Ребята сняли головные уборы и минутным молчанием почтили память Маркуса. Времени оставалось мало, а путь нас ждал неблизкий. После такого аттракциона жизни мне казалось, будто за каждым кустом нас поджидала опасность. Возможно, разведчиков не так проняло, ведь за их спинами — множество таких ситуаций, и энтузиазм разведчика этим не сломить. А для меня это было почти как боевое крещение, хоть и не пришлось стрелять. Теперь я был уверен, что советская армия ни перед чем не остановится. Я понял, что этому механизму не жаль даже своих граждан, он упорно движется к цели.