Оказавшись на улице, осмотрелся по сторонам и не заметил никого подозрительного. Черный портфель с документами будто бы сам нес меня быстрее и быстрее к штабу, ноги не успевали перемещаться по асфальту.
И вот я уже перед штабом, передо мной большие ступеньки, ведущие к входу. Вдруг я увидел, что из здания выходит офицер СС, а за ними вслед солдаты выводят Шульца Хотхарда со сведенными за спиной руками, было похоже, что его арестовали. Задержанный остановился и задрал голову, рассматривая проплывающие облака, словно больше не надеялся увидеть это голубое небо, подумал я. Офицер, командовавший арестом полковника, взглянул на часы, тут же к штабным ступенькам подскочила машина.
Куда увозят полковника? Что произошло? Я был растерян. Неужели это из-за меня? Может, из-за документов? Разные мысли лезли мне в голову, как тараканы со всех щелей, и ни одна из них не давала конкретного ответа: что мне делать сейчас?
В такой ситуации я оказался впервые. Пришел бы чуть раньше, вполне могли забрать и меня вместе с полковником. Так что всё, что делает бог, к лучшему, успокаивал себя я. В штабе все прекрасно знали, что я работаю у полковника Шульца, а вчера вполне могли заметить, как мы сели в машину и уехали. Еще я вспомнил, что в кабинете полковника осталась моя папка с рисунками, может, это как-то связано с Катей?
Что же делать мне сейчас? Этот вопрос меня волновал больше остальных. Как вызволить Екатерину из плена? Вариантов в моей голове не было никаких, а мысли о том, как спасти себя и Екатерину, не давали покоя.
Полковника толкнул в спину один из солдат.
— Иди давай! — оскалившись на него, закричал конвоир. В этот момент Шульц случайно споткнулся и мимолетно столкнулся со мной взглядом. Его зрачки расширились, я вопросительно смотрел на него и на портфель, Хотхард отрицательно покачал в стороны головой. Шульца затолкали в легковой автомобиль. Седан уехал прочь, черная точка автомобиля скрылась вдали длинной улицы.
Я плавно и максимально непринужденно развернулся — не было смысла продолжать путь в штаб, завернул за угол одной из улиц, остановился и прижался к стене дома. Мне было необходимо прийти в себя, собраться с мыслями и понять, что к чему. Я смотрел на огромный перекресток, что был передо мной, и не знал, что делать дальше.
Куда мне сейчас с этими документами и зачем они мне? Что я буду делать с ними? Я столько времени потерял в надежде обменять их на свободу Екатерины! И что теперь — всё напрасно?
Тяжело вздохнув, я направился вниз по улице — в никуда. Мне было необходимо дальше отойти от штаба, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и я направился к городскому парку. Там я планировал разыскать удобное место, посидеть на скамейке и решить, что я буду делать дальше. Я прекрасно понимал, что сейчас нахожусь не в лучшем положении, чтобы действовать. Полковника Шульца арестовали, а за что, мне было неизвестно. В первую очередь я подумал, связан ли его арест с переданными мне документами. Тогда и меня могут арестовать.
Идя по дороге, я заметил слежку. Позади меня медленно ехал черный «Мерседес». Мне стало как-то не по себе. Сердцебиение вышло из обычного ритма, я стал волноваться, и в душе появился некий страх. Ничего не оставалось делать, как только ускорить свой шаг. Очень хотелось уже закончить начатое и никогда больше не связываться с такой авантюрой — это была не моя война. Я понимал, что мой черный портфель — как красная тряпка для быка, а значит, нужно срочно искать выход.
Тот, кто находился в автомобиле, понял, что я их заметил, тогда автомобиль моргнул мне фарами. «Мерседес» прибавил ходу и обогнал меня, быстро завернув в мою сторону и влетев на тротуар. Из него вышел невысокий офицер и спросил меня:
— Вы Курт Вагнер?
— Так точно, Курт! А кто вы? — спросил я.
— Сейчас не стоит задавать вопросы! — офицер подошел ко мне ближе и взял меня под локоть. — Садитесь в машину. Сейчас вы подвергаете себя опасности, разгуливая один с документами, что вам дал Шульц Хотхард.
— А кто вы, зачем мне садиться к вам в машину? Да в чем дело, объясните же? — я растерянно задавал кучу вопросов, но попутно приближался к их машине.