— Мне бы только как следует отдохнуть! — ответила девушка и потерла глаза.
Хозяйку звали Диана, это была женщина лет семидесяти, но глаза ее выглядели еще старше, вероятно, они видели много страшного, случившегося на этой войне. Диана угостила нас поздним ужином и даже сама предложила воспользоваться ванной комнатой. Первой пошла Катя. Когда девушка искупалась, Диана протянула ей чистую одежду, пояснив, что это вещи ее внучки: черно-белое платье, больше похожее на школьную форму. Диана пообещала утром найти что-нибудь другое, но Катя и этому платью была рада.
Искупавшись, мы почувствовали, прилив сил. На столе стоял горячий чай, мы с Катей вцепились в кружки обеими руками и сидели, слушая Диану. Из угощений на тарелке скромно лежали только печенье и сушки, которые девушка тягала одну за другой, также она добавила сахар в свой чай. Старая женщина смотрела на Екатерину и продолжала рассказывать о себе.
На войне она потеряла всех своих родных, у нее не осталось никого. Диана часто упоминала в разговоре, как несколько лет назад этот небольшой дом был наполнен детскими радостями и морем позитива. Они любили всей дружной семьей отдыхать во дворе, жарить мясо на огне, играть в мяч, кататься на велосипеде и купаться в бассейне, а сейчас там всё разрушено и никому ничего не нужно. Беседа проходила в одностороннем порядке, я внимательно слушал госпожу Диану, пытаясь не прерывать ее, понимал, что старушка хотела выговориться. Катю непонятная ей немецкая речь стала усыплять, и она на моих глазах уткнулась головой в сложенные на столе руки.
— Ой... — опомнилась хозяйка, увидев задремавшую Екатерину, — простите, вы с дороги, устали. Сейчас я вам покажу вашу комнату, располагайтесь, отдыхайте.
Хозяйка отвела нас в выделенную комнату, ей оказалась мансарда.
— В шкафу, — уточнила Диана, — есть ночная пижама для фройляйн, а если будет холодно, там же, на верхней полке, найдете теплое одеяло.
Выделенная нам комната была прямоугольной, с невысоким потолком, Человек выше ста восьмидесяти сантиметров легко мог удариться головой о деревянные балки. Одна небольшая кровать располагалась с левой стороны комнаты, перед ней стоял стол и три стула. Справа от входа вдоль стены располагалась крохотная стенка, с метр, наверное, шириной. Один отсек для одежды, во втором стояла разная посуда. Сервант был со стеклянными полками, но без дверок. Поверхность была совсем немного пыльная, но это нас не волновало. Нам бы только дойти до кровати, подумал я, и хорошенько отдохнуть.
***
— В тот вечер мы легли пораньше с Катей! — обманул Иван Владимирович свою внучку, решив не вдаваться в подробности той ночи, а сам нахмурился, и в голове поползли знакомые картинки.
Дед, начал про себя вспоминать тот вечер, всплывали разные детали, о которых он не стал говорить внучке вслух.
***
Пожилой немец прокручивал в голове образы той единственной ночи с Екатериной, пытаясь собрать всё в единое целое. Иван Владимирович мысленно вернулся в 1945 год и вновь проникся тем необыкновенным накалом чувств: любовь, счастье и страсть. С тех пор прошло столько времени, что ему казалось, всё с точностью будет вспомнить сложно, но картина сама собой стала появляться, выстраивая хронологию событий по цепочке. Мужчине быстро удалось мысленно перенестись на полвека назад, как на машине времени, стоило прикрыть глаза.
Они оба присели на кровать, четко помнил этот момент дед, было как-то непривычно, он даже стеснялся лечь первым. Тогда напротив стоящий шкаф напомнил ему, что там должны были лежать одеяло и пижама. Смело встав, Курт направился к нему, открыл створки и увидел внизу бутылку вина.
— Вот это да! — по-немецки сказал он.
— Николай, что там? — не поняла его Катя.
— Здесь есть вино! — уже на русском объяснил девушке он.
— Это очень хорошее французское вино 1899 года, — говорил Курт снова на немецком, читая написанное.
— Я не понимаю тебя! — возмущалась Екатерина.
Курт взял бутылку вина и достал из серванта два хрустальных фужера. Там же он нашел и штопор. После чего уверенно направился к Кате.
— Я еще ни разу не пила такое вино! — сказала девушка, — Дома только пробовала водку…
— Не поверишь мне, — подхватил Курт, — я тоже еще не пил такого вина! И я уверен, что оно отличного качества.
На лице у Екатерины было сомнение в правильности поступка выпить чужое вино, судя по всему, очень дорогое. Курт это сразу заметил. Но не спускаться же вниз, чтобы спросить разрешение у хозяйки.
— Мы утром сообщим хозяйке о вине, я ей заплачу, — стал успокаивать девушку мужчина, — у меня есть с собой деньги, не беспокойся об этом!