По двери внезапно ударили. Она тревожно загрохотала в дверном проеме. Рикки мог представить, как Дмитрий или его приятель бились об дверь плечом.
— Она не выстоит!
Рикки опустил рюкзак и сунул внутрь руку. Он вытащил документы, сложил их вдвое, а затем положил в углубление, которое он сделал в молитвеннике.
Еще один сильный удар по двери. Засов содрогался.
— У тебя меньше тридцати секунд!
Рикки на мгновение заколебался. Затем он во второй раз порылся в рюкзаке и вытащил ожерелье мамы Иззи. Он положил его в книгу вместе с документами, а затем осторожно вернул подделанный сборник на полку. Ему потребовалась доля секунды, чтобы убедиться, что испорченная книга ничем не отличается от остальных, затем он взял разорванные страницы и сунул их в карман самой запыленной рясы, которую только смог найти. Внутри рясы была ручка. Инстинктивно Рикки забрал ее себе.
Бам!
Тревожный скрип сопровождал третий удар плечом по двери. Еще один, может, два удара, и русские будут здесь.
Рикки схватил еще один молитвенник с другой полки. Затем он обратил внимание на окно.
Оно находилось примерно в двух метрах от земли. Размер — метр квадратный. Рикки прикинул, что сможет пролезть сквозь него, но сначала ему нужно было разбить стекло. Он придвинул стол к стене и поставил на него тяжелый стул.
Бам!
Оглянувшись, Рикки увидел, что засов отлетает от дверной рамы. Он прыгнул на стол, затем неловко поднял стул и ударил им ногами об окно.
Стекло выдержало.
Он снова ударил. Ничего.
Бам!
Засов выгибался. Дверь была приоткрыта на пару сантиметров.
— Хватит всего одного удара!
В третий раз Рикки ударил стулом по стеклу, вложив всю силу, на которую было способно его измученное тело.
Наконец, оно не выдержало.
Второй раз за это утро звук разбитого стекла заполнил его уши. Рикки отбросил стул к двери — еще одно препятствие на пути русских. Вокруг оконной рамы все еще было зазубренное стекло, поэтому он использовал рукав, чтобы вытолкнуть его, а затем вздрогнул, когда осколок стекла вонзился ему в руку. У него началось сильное кровотечение, но он не мог позволить этому замедлить его. Сжимая молитвенник и ручку, он практически вылетел в открытое окно и тяжело упал на твердую землю снаружи.
Он вздрогнул, когда его колени и лодыжки сотрясло, а затем рухнул кучей.
В полуметре от того места, где он стоял, он увидел пару ног.
Он посмотрел вверх.
Джейкоб Коул смотрел на него сверху вниз.
Лицо Коула исказилось от гнева. В глазах его был бешеный огонь, седые волосы были взлохмачены, а на шее вздулась вена. Он сделал угрожающий шаг в сторону Рикки.
Два шага.
Рикки услышал стук по другую сторону открытого окна и понял, что русские проникли в ризницу. Он огляделся. Он был в мощеном переулке в конце церкви. Высоко над ним был витраж, который он видел изнутри. Единственный выход был по переулку, что означало обойти Коула.
Рикки держал ручку в здоровой руке, молитвенник — в окровавленной. Он поднялся на ноги.
Коул зло усмехнулся.
— Сегодня я не даю автографы, — сказал он. — И я думаю, что уже поздновато для молитв, а ты, глупый маленький мальчик?
Рикки посмотрел на молитвенник.
— На самом деле, — сказал он, — нет.
Он двигался быстро. Внезапным резким движением он сильно ударил крепким корешком молитвенника по шее Коула. Коул издал сдавленный звук, затем пошатнулся. Но Рикки еще не закончил. Жестким взмахом руки он сильно вонзил ручку в правое бедро Коула. Она проткнула его брюки и глубоко вонзилась в плоть.
Коул взвыл от боли. Рикки оставил ручку торчать из ноги и вскочил на ноги.
— Это за Иззи, — прошипел он, прежде чем сильно ударить открытой ладонью по лицу Коула и оттолкнуть его с дороги.
Он оглянулся. Дмитрий уже вылезал из разбитого окна.
— Беги.
Голос в его голове был более настойчивым, чем когда-либо.
— Беги! Беги! Беги!
Рикки побежал по переулку. Он знал, что должен где-то найти запасы энергии и скорости, и каким-то образом он это сделал. Он игнорировал кровь, текущую из его руки, несся по брусчатке. Открытый конец переулка находился в тридцати метрах. Он оглянулся и увидел Дмитрия на таком же расстоянии позади себя. След удара Рикки на лицо русского выглядел еще хуже, чем прежде, но Дмитрий не бежал за ним. Вместо этого он вытащил пистолет и целился.
Рикки побежал еще быстрее. Двадцать метров до выхода. Его кожу покалывало. Он знал, что скоро будет выстрел. В его сознании вспыхнули картины ужасной, смертельной раны, которую русские нанесли парню в кафе.