— Я просто хотела доказать, что могу, — прошептала я. — Мне сказали, что сюда не пускают девчонок. Что эта школа — как бастион, крепость, неприступная. Я… хотела сделать это. Хотела почувствовать, что я тоже чего-то стою.
Он посмотрел на меня долго, с прищуром. Молчал. А я продолжала нести всё, что бурлило внутри.
— А теперь… я тут. Леон нашёл меня, и вместо того, чтобы сдать, сделал из меня своего… помощника. Слугу. Шурика. Я не знаю, зачем. Не знаю, зачем я вообще согласилась. Но каждое утро, когда я натягиваю этот капюшон, я чувствую, как растворяюсь. Становлюсь кем-то другим.
Я всхлипнула. Настоящий, дрожащий, беспомощный.
— Мне страшно, — призналась я. — Каждый день. Страшно, что кто-то заметит. Что кто-то крикнет «эй, это не парень!», и всё закончится. Что родители узнают. Что меня отчислят. Что ты сейчас просто выйдешь и всё расскажешь. И всё — конец.
Он не ответил сразу.
Я услышала, как он медленно выдохнул. Шаг. Потом ещё. Он подошёл ближе. Я вжалась в стену, не в силах встретиться с ним взглядом. Горло сжалось. Щёки горели. Я не знала, чего ждать.
— Ты правда думаешь, что я расскажу? — тихо спросил он.
Я подняла глаза. И впервые увидела в его взгляде не гнев. Не насмешку. А растерянность. И… может быть, каплю понимания.
— Я не знаю, — прошептала я. — Я не знаю тебя. Я вообще больше никого не знаю.
Молчание. Он смотрел на меня долго. Слишком долго. А я чувствовала, как моё сердце бьётся о рёбра, как будто хотело вырваться наружу и убежать.
— Ты… сумасшедшая, конечно, — сказал он наконец. — Полная психопатка.
Я вздрогнула.
— Но и смелая. Даже слишком. — Он вздохнул. — Если бы я был на твоём месте… я бы сдох от страха ещё на пороге.
Я вскинула на него глаза.
Он улыбнулся. Совсем чуть-чуть.
— Я тебя не сдам. Обещаю.
— Почему?
— Потому что… — он пожал плечами, — не знаю. Может, потому что ты уже и так влипла по уши. Может, потому что у тебя получилось. Или потому что, чёрт возьми, это самое странное утро в моей жизни. И мне интересно, чем оно закончится.
Я выдохнула. Первый настоящий выдох за последние десять минут.
Он посмотрел на дверь.
— Но тебе лучше быть осторожнее. Леон может быть тем ещё придурком, но даже он не застрахован от проколов. А ты… ты ходишь по лезвию ножа.
Я кивнула. Глаза горели. Он прав. Я знала это. Но от того, что кто-то… понял, не отвернулся, не закричал, не позвал охрану — стало легче.
Он шагнул к двери. Открыл её. Оглянулся.
— Пошли, Шурик. Тебя ждут великие дела. Например, убирать спортзал после тренировки второго класса.
Я чуть улыбнулась. Сквозь панику, сквозь слёзы — но улыбнулась.
— Идём, — сказала я, — только ты никому. Ладно?
Я чуть улыбнулась. Сквозь панику, сквозь слёзы — но улыбнулась. Мы уже почти вышли из кабинета, как я тихо спросила:
— Ты выведешь меня из здания?
— Не-а, — хмыкнул он, даже не оборачиваясь.
— Что?! — я застыла на месте.
Он медленно обернулся, хитро прищурившись.
— Ну, в нашу мужскую обитель впервые вступила девчонка… да ещё и такая красивая, — подмигнул он. — Нужно этим воспользоваться.
Я открыла рот, но так и не смогла выдавить ни слова. Только покраснела до корней волос.
— Не переживай, — добавил он, ухмыляясь. — Я тебя прикрою. Но теперь ты мне должна.
— Что ещё за “должна”? — пробормотала я, поспешно натягивая капюшон обратно.
— Разберёмся, Шурик. У нас впереди много весёлых дней, — и он неспешно зашагал по коридору, словно не произошло ничего экстраординарного.
А я стояла и молча пыталась вернуть себе дыхание, рассудок и способность хоть как-то понимать, что теперь будет дальше.
— Так, Егор, остановись! — я резко вскинула руку, будто пыталась сдержать надвигающийся обвал. — Ты обещал Леону прикрыть меня!
Он замер. Медленно, почти лениво повернул голову через плечо. Взгляд исподлобья, ухмылка, растянувшаяся на пол-лица — опасная, слишком спокойная.
— Я обещал прикрыть Шурика. Парня. Шестерку Леона, — нарочито чётко проговорил он, словно диктовал условия контракта. — У нас таких полшколы бегает. Молчат, кивают и не вякают.
Он обернулся ко мне всем телом и шагнул ближе. Я инстинктивно отступила, сжав руки в кулаки, будто это могло меня защитить.
— А вот про девочку Сашу разговоров не было.
Он усмехнулся, и в этом было что-то хищное.
— А это, как ты понимаешь… в корне меняет дело.
Я сглотнула. Горло сжалось, будто кто-то зажал его ледяной рукой. Паника набатом стучала в висках.
Он знает. Он точно знает.
— Егор, пожалуйста… — выдавила я, сама не узнавая свой голос. Он звучал тонко, хрипло и — самое ужасное — по-девчачьи.
Его глаза вспыхнули. Как у охотника, который уже прижал добычу к стенке, но ещё не решил, отпустить или добить.
— Так, — он медленно провёл ладонью по подбородку. — Значит, ты Саша.
—Не Шурик. Не «молчунчик Леона».Ты — девочка. Притворяющаяся мальчиком.
—В нашей гимназии.
— Это всё интереснее и интереснее…
Я резко отвернулась, будто стена кабинета могла меня защитить. Горячие щёки горели огнём. Я в панике обхватила себя за плечи, чувствуя, как трясутся руки.
Я не знала, что делать. Кричать? Убежать? Умолять?
— Чего ты добиваешься?.. — прошептала я.
— Да ничего. Просто пытаюсь разобраться, с кем говорю, — он пожал плечами, как ни в чём не бывало. — А то выходит, что я по доброте душевной обещал прикрывать какого-то Шурика, а оказалось — выведи девочку Сашу, надень на неё плащ-невидимку, и пусть спокойно разгуливает по территории мужской школы.
— Никто не должен знать! — я резко обернулась к нему. Голос сорвался, и в груди что-то больно щёлкнуло от страха.
— Никто и не узнает… — усмехнулся Егор и подошёл ближе, медленно, будто наслаждаясь каждым шагом.
— Если ты сыграешь по моим правилам.
— Что?.. — я попятилась. — Какие ещё правила?..
Он склонился ближе, его лицо почти касалось моего.
— У тебя два варианта, Саша. Первый — я делаю вид, что ничего не видел. Мы оба молчим. Ты живёшь своей шпионской жизнью, я наслаждаюсь представлением.
— А второй?.. — прошептала я, сжавшись в комок.
Он улыбнулся, хищно.
— А второй — я иду к директору. Со всеми подробностями. С твоим фото. В серой школьной толстовке с гербом гимназии. Представляешь, какое будет шоу?
Я стиснула зубы. Сердце будто распирало грудную клетку изнутри.
— Ты издеваешься. Это шантаж.
— Может быть, — пожал он плечами. — А может, просто… возможность.
Он наклонился ближе, его голос стал тише, почти интимным:
— Впервые за всю историю школы девчонка проникла в наши ряды. И, как по мне… очень даже ничего. Почему бы мне этим не насладиться?
— Ты… ты хочешь, чтобы я… была твоей игрушкой?.. — выдохнула я, голос дрожал.
Он медленно поднял руки, будто сдаваясь:
— Нет-нет. Я не такой ублюдок, как ты подумала.
—Но… кое-какие услуги — типа, принеси-подай, сделай за меня домашку, может, сгоняй в столовку за кофе — я бы не отказался.
—И да… — он прищурился. — Иногда просто приятно знать, что ты в моей власти.
— Я не в твоей власти, — выдохнула я. — Я не позволю тебе…
— Правда? — Он резко шагнул вперёд, и я прижалась к двери. Его голос стал резким, как удар хлыста.
— А если завтра тебя узнает вся школа? Или ты думаешь, здесь никто не разболтает? Поверь… тут нюх у всех, как у акул. Капля крови — и всё, тебе конец.
Молчание. Звенящее, тяжёлое, угрожающее.
Я не выдержала и опустила голову. Внутри всё сжалось.
— Что ты хочешь? — прошептала я.
Он улыбнулся.
— Пока — просто твоего послушания. И… пары одолжений.
—И не пытайся сбежать — я везде найду тебя, Саша.
—А теперь… — он открыл дверь кабинета и отошёл в сторону. — Уроки не ждут.
Я молча вышла. Плечи дрожали, пальцы сжаты в кулаки.
Всё. Меня раскрыли. Теперь я — в его руках.