А значит — всё. Наши миры снова пересекутся.
Хочет этого Леон или нет, но мы встретимся.
И я не знала — хорошо это или плохо.
Может, он просто играл.
А может… устал.
А может, ему стыдно за ту сцену, свидетелем которой я стала.И теперь он просто решил исчезнуть — будто меня и не было. Будто ничего не было.
Я прижала рюкзак к коленям и уставилась в окно.
Суббота приближалась быстрее, чем хотелось.
Следующие пару дней в школе стояла такая суета, будто нас собирались не на соревнования вывезти, а в какой-нибудь военный лагерь.
Все только и говорили о списках: кто с кем в команде, кто что наденет, кто с кем «случайно» столкнётся.
Особенно активно кипела женская половина нашего одиннадцатого «А».
А особенно-особенно — Вероника и её свита.
— У меня есть лосины с эффектом приподнятых форм, — протянула она у кабинета перед уроком русского языка, так громко, чтобы её слышал весь коридор. — Надену их. Вдруг кто-то из гимназистов окажется с нами в одной команде…
— Например, Леон, — хихикнула одна из её подружек.
Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
Лера, стоявшая рядом, хрустнула обёрткой от шоколадки и наклонилась ко мне:
— Не удивлюсь, если она в перерывах между эстафетами попытается устроить ему скоростное свидание. Прямо на беговой дорожке.
Я усмехнулась.
— Пусть только попробует снова мне подножку подставить, как в прошлом году.
— Подожди, ты что, ревнуешь? — Лера хитро прищурилась. — Или боишься, что он посмотрит на неё, а не на тебя?
— Я не боюсь. И не ревную, — уверенно сказала я, вскинув подбородок. — Просто… не хочу лишнего цирка. Особенно с ней.
Лера задумчиво пожала плечами:
— Странно. Ты ведь раньше вообще не интересовалась парнями. А тут — смотри, как реагируешь.
— Я… — начала я, но замолчала.
На самом деле, я и сама уже не понимала, что именно чувствую.
Слишком много непонятного. Слишком много недосказанного.
Слишком… много Леона в мыслях.
На физре учителя судорожно пытались сколотить примерные команды.
В спортзале стоял шум, крики, кто-то спорил, кто-то возмущался, что его поставили не с «нормальными», а с «ботанами».
— А ты точно поедешь? — спросила Дашка после звонка, легко запрыгивая на подоконник. — Ну, мало ли… вдруг он будет. Леон.
Я пожала плечами и попыталась изобразить спокойствие.
Хотя внутри всё крутилось, как барабан в русской рулетке.
— А вдруг он просто стесняется? — внезапно ляпнула Лера. — Ну, понял, что перегнул, и теперь не знает, как к тебе подкатить.
Я чуть не подавилась яблоком.
— Подкатить?!
— Ну а что? Ты симпатичная, с характером, не бегаешь за ним, как все… Это же интригует.
— Он и с другими особо не разговаривает, — пробормотала я. — Может, просто… он такой.
Лера вздохнула:
— Ну вот и проверим. В субботу. На поле. Лицом к лицу.
Если не молнии пробегут — так хотя бы эмоции вспыхнут.
Мы рассмеялись. Но где-то внутри всё равно скреблось что-то неприятное.
Как будто это была не просто школьная вылазка и не очередная глупая эстафета.
Как будто там, за городом, нас ждёт что-то большее.
Что-то, что уже не получится откатить назад.
22
Суббота началась не с будильника, а с непонятного ощущения, будто за окном всё уже не так, как было вчера.
Я проснулась за пятнадцать минут до звонка. Лежала на спине, смотрела в потолок, и сердце било чуть быстрее, чем обычно. Наверное, потому что сегодня тот самый день. Соревнования. Тимбилдинг. Гимназия. Леон.
От одной только мысли, что могу его снова увидеть — пусть даже просто мельком, пусть он и не заметит меня — всё внутри скручивалось в тугой узел. Странно. Я же вроде успела свыкнуться с мыслью, что он исчез из моей жизни. А тут… сердце замирает от какой-то глупой надежды.
Из соседней комнаты донёсся голос мамы:
— Саша! Ты не проспала?
— Нет, уже встала! — крикнула я в ответ, резко сев на кровати.
Комната была наполовину в темноте. Шторы я на ночь не задернула — утренний свет лёг полосами на полу и ковре. На стуле у кровати висела одежда, которую я ещё вчера приготовила — спортивные леггинсы, обычная белая футболка, толстовка и кроссовки. Всё чистое, выглаженное. Всё правильно. Всё как у всех.
Но вот внутри — ничего не было “как у всех”.
Пока я плелась в ванную, в голове крутились мысли: «А если он там будет? А если не будет? А если будет, но сделает вид, что не знает меня?»
Я смотрела на себя в зеркало и пыталась понять, как выглядит человек, который боится встретить одного-единственного человека из всей толпы.
После душа мама уже ждала меня на кухне с чашкой чая и овсянкой. Её традиционная субботняя забота — «Ты ведь будешь много бегать, надо нормально позавтракать».
— Хочешь банан порежу? — спросила она, наклоняясь над тарелкой.
— Не, не надо. Я и так в шоке, что не опаздываю, — натянуто улыбнулась я.
Мама бросила на меня внимательный взгляд. Один из тех, от которых сразу чувствуешь себя насквозь прозрачной.
— Ты нервничаешь? — спросила она спокойно.
Я замерла с ложкой в руке.
— С чего ты взяла?
— Ну, ты всегда начинаешь поправлять волосы и теребить рукав, когда волнуешься.
Я опустила взгляд на свои руки — действительно, машинально закрутила край манжета толстовки на палец.
— Просто соревнования. Команды, толпа, шум, — пожала я плечами. — Не люблю такое.
Мама понимающе кивнула.
— Это нормально. Просто будь собой. Ты же у меня сильная.
Я криво улыбнулась.
Если бы она знала, о чём я на самом деле думаю.
Автобусы стояли у центрального входа школы. Серые, потрёпанные временем, но с гордо приклеенными табличками на лобовых стёклах: «ШКОЛА №84. ТИМБИЛДИНГ».
На стоянке уже толпились наши одноклассники. Кто-то смеялся, кто-то щёлкал селфи, кто-то проверял, взял ли зарядку или бутылку воды. Мальчишки спорили, сколько будет этапов. Девчонки активно обсуждали, как «случайно» оказаться в одной команде с нужными людьми из гимназии.
— Саша! — позвала Лера, помахав из толпы. — Иди сюда, мы держим тебе место!
Я торопливо попрощалась с мамой. Она поцеловала меня в висок и сказала:
— Удачи, зайка. Не забудь улыбаться.
Улыбаться. Ну да. Особенно если встречу Леона и он посмотрит сквозь меня.
Я забралась в автобус, плюхнулась рядом с Лерой. Впереди нас устроилась Дашка, вокруг — знакомые голоса, запах жвачки, парфюма и термосов с какао. Атмосфера походила на выезд в лагерь, только внутри у меня не было чувства беззаботности. Было что-то другое — как будто это не просто поездка, а переломный момент.
— Кстати, — повернулась ко мне Лера. — Вероника приехала. Вон, посмотри.
Через окно я увидела, как Вероника выплывает из машины, вся такая спортивно-гламурная: обтягивающие лосины с эффектом приподнятых форм (ага, вот они, наконец), высокий хвост, идеально уложенный и белоснежные кроссы, как с витрины.
— Ну и пускай, — фыркнула я, — пусть только не прицепится ко мне. Хочу просто пройти всё это спокойно.
— Надейся, — хмыкнула Лера.
Мы тронулись.
Автобус медленно вырулил со школьной парковки. Кто-то завёл колонку, заиграл какой-то модный трек. Дашка начала подпевать. Артём устроился рядом с ней, крутил бутылку в руках. А я смотрела в окно.
И думала о том, что, возможно, сегодня всё и правда изменится.
Автобус гудел ровным, убаюкивающим звуком, но внутри было всё, кроме тишины. Шум, смех, музыка, щелчки чипсов и громкие пересказы мемов. Весь одиннадцатый “А” с утра чувствовал себя так, будто едет не на школьные соревнования, а в лагерь мечты.
Я сидела у окна. Справа — Лера, уже лазающая в рюкзаке в поисках жвачки. Перед нами — Дашка и Артём, которые спорили, чей павербанк больше.
Солнце било в стекло, дорога уносилась назад, и казалось, что время чуть-чуть остановилось. Просто момент. Просто школа, друзья и эта странная поездка, в которой я будто должна была что-то почувствовать. Или понять.