— Эй, народ! — вдруг встал кто-то из мальчиков из нашего класса — кажется, Данил, вечно ведущий КВН. — А давайте поиграем во что-нибудь? Ну, чтобы взбодриться! Типа командный дух, всё такое.
— “Крокодил”? — предложила Лера, хлопая жвачкой.
— Слишком банально, — отмахнулся он. — Давайте в «Я никогда не…». Только без глупостей, ладно? Нормально сыграем, чисто на команду.
— В автобусе? — переспросила Вероника, сидящая с подружками на последних рядах. — Сейчас вы тут начнёте “я никогда не целовался”, и всё, атмосфера — конец.
— Вероника, не всем же нравятся драмы с поцелуями, — не удержалась я. — Некоторые ещё умеют веселиться, даже без твоего одобрения.
Она медленно повернулась в мою сторону. Улыбка у неё была сладкая, как сироп — и такая же липкая.
— Ты тоже участвуешь, Сашенька? — с подчёркнутым интересом спросила она. — А у тебя вообще хоть что-то есть, что ты делала?
— Есть, — ответила я спокойно. — Но я предпочитаю об этом не орать на весь автобус.
— Девочки, не ссорьтесь, — миролюбиво вмешалась Лера, пока рядом кто-то уже начал хлопать в ладоши и подхватывать идею. — Давайте честно сыграем. Те, кто не хочет — просто слушают.
— Только без грязи, — предупредила Мария Васильевна, поднявшись со своего места у кабины водителя. — Иначе лишу сладкого на финише.
— Я никогда не списывал на контрольной у соседа, — начал Данил, и кто-то тут же поднял руку.
— Я никогда не влюблялась в того, кто меня игнорирует, — хмыкнула Лера, бросив на меня многозначительный взгляд. Я скосила глаза в окно.
— Я никогда не падала на спортивной разминке, — подала голос Вероника, глядя прямо на меня. И её «никогда» звучало, как укол.
— Да ладно тебе, Ника, — фыркнула одна из подружек. — Это же почти все. Даже ты, кажется, на прошлой неделе…
— А ты? — перебила Вероника, глядя на меня. — Тоже упала?
— Я не падала. Меня подставили, — отрезала я, не сводя с неё глаз. В воздухе повисло напряжение, как перед грозой.
— Может, ты просто споткнулась о своё эго, — с притворной мягкостью выдохнула она.
— А может, кто-то слишком много времени тратит на чужие ошибки, потому что своих боится, — ответила я, чувствуя, как за спиной напряглась Лера.
— Эй, эй, эй! — поспешно вмешался Данил. — Девчонки, это игра. Мы тут типа сближаемся, помните?
— Помним, помним… — усмехнулась Злата, подружка Вероники, и хитро переглянувшись с ней, громко добавила:
— Прости, Саша… — её голос звучал фальшиво-вежливо, — …я никогда не воровала мужские трусы.
В автобусе повисла звенящая пауза.
Боже.
Она действительно это произнесла.
Сердце будто выскочило в горло. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.
Все.
Всё, что я пыталась забыть, всё, что уже почти стерлось из памяти класса после той дурацкой истории с проникновением в гимназию… снова выползло наружу.
— Ого, — протянул кто-то с задних сидений.
— Чего? Серьёзно?
— Это что, правда?
— Вы, что не слышали про спор девчонок насчёт трусов?
—Какой спор?
—А…трусы Егора Титова!
Гул нарастал, как перед бурей. Я не видела лиц — только слышала: перешептывания, тихие смешки, шорохи. Всё это будто придавливало меня сверху, пока я медленно оседала по креслу вниз, стараясь стать невидимой.
Лера бросила на меня взгляд, полный сочувствия и… неловкого веселья. Она старалась не засмеяться, но губы всё равно предательски дрогнули.
«Спасибо, подруга.»
Я сглотнула, вцепившись в подлокотник.
Шах и мат.
Вероника — один.
Саша — ноль.
Злата демонстративно хлопнула в ладоши, будто сделала шикарный ход, и довольно уселась на своё место.
— Ничего личного, Саш, — пожала плечами она, — просто игра.
— Игру можно вести по-разному, — тихо выдохнула я, больше себе, чем им.
Но, кажется, Вероника всё же услышала.
Она склонила голову чуть вбок, глядя с ехидцей, и выдала:
— Ну, ты же сама хотела участия. Так вот — ты в игре. Добро пожаловать.
Я развернулась к ней. Медленно. Не испуганно, не с вызовом — спокойно.
Как будто у меня всё было под контролем.
Как будто я не только не проиграла, но и только что поняла правила.
Я распрямилась. Сердце колотилось, но голос прозвучал ровно:
— Знаешь, я как раз думала, что в команде не хватает кого-то, кто будет следить за стиркой носков. Твоя роль нашлась. Добро пожаловать — в подсобку.
— Что ты сказала? — её голос стал выше, тоньше, как будто вот-вот сорвётся в ультразвук.
— Просто предложила тебе задание по силам, — пожала плечами я. — Вдруг опять кто-то забудет свои «мужские трусы»… Ты ведь в этом уже эксперт, кажется?
Автобус взорвался смехом.
Лера прыснула в кулак, Дашка чуть не уронила телефон, и даже Олег с заднего сиденья — тот самый, который вечно носит наушники и делает вид, что его ничего не касается — выдавил:
— Ха, 1:1.
Вероника побледнела, но не отступила. Напротив — вскинула подбородок, облизнула губы и фыркнула:
— Злая ты стала, Саш. Не выспалась?
— Спала прекрасно. Потому что, в отличие от некоторых, не провожу вечера за репетициями перед зеркалом, изображая «случайную встречу».
— Саша, — прошипела она, наклонившись ближе, — ты вообще забываешься. Ты кто, чтобы мне рот затыкать?
— Не забываюсь, — тихо ответила я. — Просто наконец вспомнила, что тоже имею право на голос.
— А то ты молчала, — буркнула Злата, хмурясь.
— Я молчала, потому что верила в уважение. А теперь… теперь я просто играю по вашим правилам.
— Слушайте, — вмешалась Даша, поднимая руки, — может, вы обе просто выдохнете? Мы, вообще-то, ехали весело проводить время.
— Это и есть весело, — парировала Вероника. — Не виновата же я, что кто-то не вывозит юмор.
— О, ты шутишь? — удивилась я. — Я думала, ты серьёзно… хотя да, теперь понимаю — трусы, шутки, лосины с супер эффектом — полный стендап.
Вероника фыркнула, отвела взгляд в окно, губы плотно сжались. Она проиграла раунд. Но я знала — это не конец.
Я уселась ровнее и глубже втянула воздух. Сердце ещё билось неравномерно, но внутри — странно тепло. Я не дрожала. Не отводила взгляд. Не позволила ей снова втоптать меня в грязь.
— Ну… — протянула Лера, приподняв брови, — и откуда в тебе это, детка?
Я пожала плечами, притворно задумавшись.
— Наверное, из той части меня, которая не крадёт чужое внимание — а получает его по праву.
Лера прыснула со смеху, показывая мне класс.
—Молодец, вот это по нашему.
— Ну что, продолжаем игру? — бодро спросил наш староста, Костя, поднимаясь у передней части автобуса. — Только на этот раз без личных выпадов, а?
— Согласна, — отозвалась я, уже спокойнее. — Давайте что-то командное.
— «Контакт»? — предложила Дашка. — Или «Я шпионю»?
— Или «Твистер» прямо на сиденьях, — ухмыльнулся кто-то сзади.
— Только если ты хочешь свернуть себе шею, — хмыкнула Лера.
Мы начали договариваться, кто во что хочет играть. Словесные игры, угадайки, «Крокодил» с жестикуляцией на ходу — и даже «мафия», пока автобус трясся на ухабах.
Но всё это происходило на фоне. Как будто сцена была разыграна, а зрители расходятся — а ты всё ещё сидишь, анализируешь, что произошло.
Она попробовала — и не сломала меня.
Да, я раньше предпочитала молчать. Проглатывать. Улыбаться и отворачиваться. Я думала, если я буду хорошей и незаметной — всё наладится.
Но, похоже, не всегда нужно быть тенью, чтобы тебя не тронули.
Иногда, чтобы защитить себя — приходится заговорить.
23
Автобус медленно притормозил. Где-то спереди щёлкнул переключатель аварийки, и сердце у меня словно споткнулось о собственные рёбра.
— Приехали! — бодро выкрикнул Олег, поднимаясь с места и по привычке хлопая по стенке салона.
Металлические тормоза жалобно лязгнули, автобус чуть накренился вперёд — как будто и сам устал от этой долгой дороги, и на секунду повисла тишина. А потом, как по команде, всё загудело. Стулья заскрипели, кто-то вскочил, хлопая ладонями по коленям, кто-то начал вытаскивать рюкзаки с верхних полок, натужно шурша молниями и ворча.