Но вместе с этим приходило странное тепло. То ли от шуточек Даши, то ли от редких комментариев Егора, который временами вдруг удивлял спокойной серьёзностью. А, может, от… Леона. Который, несмотря на всю свою дерзость, шёл рядом. Не отпуская. Не отступая.
На очередном контрольном пункте, под деревом, нас встретил судья.
— Молодцы, — кивнул он. — Остался последний участок. Подъём — крутой, но короткий. А потом… прыжок.
— Прыжок? — переспросила я, замерев.
— Финал маршрута — тарзанка. Прыжок в связке. Двоём. Кто храбрее — тот и идёт.
— В связке? — переспросила Даша, удивлённо. — То есть вдвоём на одной верёвке? А если… а если кто-то не захочет?
— Тогда можно обойти, — пожал плечами судья. — Но за это снимаются баллы. Выбирайте сами. Команда решает.
Мы переглянулись. Наступила долгая, напряжённая тишина.
И тогда он сказал:
— Саша со мной.
— Чего?! — я обернулась к нему, с глазами, полными ужаса. — Ты с ума сошёл? Я… я не прыгну!
— Сможешь, — спокойно произнёс он. — Я с тобой. Просто держись. Всё будет нормально.
— Леон… я серьёзно, я… — в горле пересохло. — Я не смогу.
Он подошёл ближе, наклонился к самому моему уху.
— Ты и не такое уже выдерживала, Саша. Ты сильная. Просто… доверься мне.
— А может, не надо? — пролепетала я.
— Шансов всё равно нет, — ухмыльнулся он. — Зато прославимся. Или, ну, как ты говорила когда мы прыгали в тандеме … вместе умрём.
— Вы… уже прыгали вместе?! — Даша ошарашенно смотрела то на меня, то на него. — Когда это было?!
— Неделю назад, — небрежно бросил Леон.
— Вот это поворот, — протянул Егор, наконец убирая телефон в карман. — Тогда точно прыгайте. Опытные.
Через десять минут я стояла на деревянной платформе. Привязанная к нему. К Леону.
Меня трясло. Руки дрожали, ноги подкашивались. Я чувствовала его плечо рядом, его дыхание — горячее, спокойное. А моё — сбивалось, срывалось.
— Если тебя стошнит — не на меня, ладно? — прошептал он с кривой усмешкой.
— Умрёшь — первым! — прошипела я.
— Милая, мы уже привязаны друг к другу. Теперь у нас общая судьба.
— Только не думай, что я буду с тобой разговаривать после того, как ты просто исчез!
— Не хочу тебя расстраивать, но ты уже разговариваешь, — хмыкнул он.
Я зажмурилась.
— И… я не буду лукавить. Мне… было приятно знать, что ты переживала. Что ждала.
— Ты… — я сжала кулаки. — Наглый. Засранец.
— На счёт три, — сказал инструктор.
Я резко втянула воздух.
— Один.
— Нет, подождите, стойте! — я рванулась, но было поздно.
— Два…
— Леон, я правда… я…
— Три!
Мы прыгнули.
Мир исчез. Исчезли деревья, люди, платформа. Остался только воздух, ледяной, безжалостный. Ветер рвался в лицо, волосы. Я закричала.
А рядом — его смех. Лёгкий. Чистый. Свободный.
Я закрыла глаза.
И впервые за долгое время почувствовала, что живу.
Да, было страшно.
Но было и… прекрасно.
Мы летели.
Настоящая пустота под ногами, ветер в ушах, дыхание сбивалось в груди.
Леон держал меня крепко, его руки словно замкнули нас в каком-то отдельном пространстве — только он, я и это безумное падение.
Воздух хлестал по лицу, солнце прорывалось сквозь кроны деревьев, а сердце колотилось с такой силой, будто пыталось вырваться наружу.
И именно в этот момент — между криком и тишиной, между свободой и страхом — я почувствовала… что-то.
Новое. Невесомое, как пыльца на ветру.
Будто внутри меня щёлкнул выключатель, открыв доступ к тому, что я раньше знала только по страницам книг.
Когда герои спорят, дразнят друг друга, делают вид, что им всё равно…
А потом — бах.
И ты больше не можешь дышать рядом с ним как прежде.
Потому что воздух, кажется, теперь тоже связан с ним.
26
Мы приземлились.
Резкий рывок, натянувшийся канат и сердце, всё ещё где-то в горле. Тело дрожало от выброса адреналина, но в ушах уже не звенело — только дыхание. Моё и… его.
Леон всё ещё держал меня за талию. Крепко. Точно не хотел отпускать. Или — не мог?
Я подняла взгляд.
Наши глаза встретились — и что-то щёлкнуло внутри. Впервые он смотрел не насмешливо и не с этой своей вечной ухмылкой, а… по-настоящему. Серьёзно. Тихо.
Будто видел меня. Не как девчонку, которую легко задеть фразой. А как человека. Девушку.
И я впервые — не отвела взгляда.
Мы всё ещё стояли близко, когда к нам подбежали остальные.
— АААААААА! — заорала Даша, хлопая в ладоши. — Я ВСЁ ВИДЕЛА! ВЫ ТАМ ПРАКТИЧЕСКИ СЦЕПИЛИСЬ! Романтика на фоне крика и почти-падения — это просто 10 из 10!
Я попыталась отстраниться, но Леон не сразу убрал руку с моей талии.
А потом, как ни в чём не бывало, оглянулся на Дашу и хмыкнул:
— Не завидуй, Дарья. У нас с Сашей особое доверие. Не каждый сможет выдержать полёт в обнимку со мной.
— Ой, не льсти себе, Звезда прыжков! — фыркнула она. — Это Сашу надо за храбрость награждать. И медалью, и тортом, и, может, терапией.
— Или валерьянкой, — пробормотала я себе под нос, стараясь отдышаться.
И тут, как по заказу, появился Егор, лениво жующий яблоко. Он обвёл нас взглядом, криво усмехнулся и бросил:
— Ну что, влюблённые, как полёт? Целыми долетели?
—Как смешно , — буркнула я, закатывая глаза.
— Я весьма честен, — Егор пожал плечами и подмигнул мне. — Хотя… Сашка, ты всё-таки крутая. Я бы с ним в тандеме точно не прыгнул. Разве что с парашютом. Без Леона.
Все засмеялись. А я стояла посреди всего этого шума, глядя на них и не зная — смеяться ли с ними или снова посмотреть на Леона.
Потому что я всё ещё чувствовала его руку на своей талии. И где-то внутри, там, где зарождалось что-то новое и страшное, оно всё ещё… жило.
Мы шли к костру.
Листья шуршали под ногами, осенний воздух обволакивал прохладой, но почему-то внутри было… тепло.
— Ты замёрзла? — тихо спросил Леон, заметив, как я потираю ладони.
— Нет, нормально всё, — тут же спохватилась я.
Но он уже снял с себя толстовку, остался в футболке и молча протянул её мне.
— Не нужно было, — пробормотала я, ощущая, как щеки начинают подрумяниваться.
— Одевай уже, — ухмыльнулся он по-мальчишески.
— Как романтично! — тут же завизжала Дашка, явно не собираясь упускать момент.
— Без обид, но я не такой джентльмен, как Демидов, мне самому холодно, — протянул Егор и протиснулся вперёд, делая вид, что страдает.
— Да уж, он точно не тот, кем прикидывается в Инсте. Тоже мне, принц.
Даша буркнула это себе под нос, но достаточно громко, чтобы мы с Леоном переглянулись и синхронно усмехнулись.
Мы уже почти дошли до места, где горел костёр, когда из-за поворота донёсся чей-то отчаянный голос:
— Я больше ни шага! Ещё один комар — и я укушу его первой!
Я переглянулась с Дашей.
— Ну как, узнаёшь? — шепнула я.— Голос страданий.
— Нет, голос Вероники, — поправила Даша. — Почти то же самое.
— О да. Это, без сомнений, наша Королева Драмы, — с придыханием прошептала я, словно комментируя финал телешоу.
Из-за кустов, как отряд выживших после зомби-апокалипсиса, появилась команда Леры.
Вероника выглядела так, будто вместо похода она участвовала в съёмках фильма “Спорт? Нет, спасибо”.
Макияж растёкся, волосы торчали в разные стороны, спортивный костюм был завязан на поясе, как будто это был трофей.
Позади шла Злата — с видом человека, у которого умер не только заряд телефона, но и вера в человечество.
А в самом центре плелся Макар — единственный парень в команде и, кажется, единственный, кто ещё держался на ногах.
— Ага! Конечно! — взвизгнула Вероника, завидев нас. — Эти вот тут прыгают, улыбаются, их ветром обдувает, а мы как загнанные лошади бродим по лесу!
— Ты уверена, что это был лес, а не просто приусадебный участок? — лениво протянул Леон.