— Там был склон… ну, такой… высотой с твои каблуки, — добавила я с невинной улыбкой.
— Не лезь ко мне, Козловская, — фыркнула Вероника. — У меня душевная травма и стертые носки.
— У тебя кроссовки с блёстками, — заметила Даша. — Они травмировались ещё на старте.
— У нас в команде никто не умеет ориентироваться, — с досадой вздохнула Злата. — Макар говорит одно, Лера — другое, Вероника кричит, что ей холодно, и всё. Тропа пошла в отказ.
— Я не кричала, я просто… выражала эмоции, — фыркнула Вероника.
Макар вздохнул и провёл рукой по лицу:
— Я просто хотел, чтобы всё было по плану. У меня была карта. Инструкция. Даже стратегия… Но меня никто не слушал.
— Потому что ты не командир, — отрезала Лера, появляясь сзади. Она выглядела как главная героиня фильма про выживание: вспотевшая, с растрёпанным каре, но с гордо поднятой головой.Как будто сама тащила всех на себе.
— В следующий раз хочу в команду без карты. И без людей, — пробормотал Макар, не глядя ни на кого.
Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Леон тоже усмехнулся, обратившись к нам:
— Похоже у нас с командной работой получилось лучше.
Мы с Дашей еле сдерживали смех.
Леон же бросил взгляд на Веронику и невозмутимо добавил:
— А мы, между прочим, прыгнули с высоты, словили кайф и ещё остались живы.
— Вот молодцы. Надо же кому-то кайфовать, пока мы страдаем, — проворчала Вероника и вдруг уставилась на меня.
Я всё ещё была в толстовке Леона. И только потянулась, чтобы её снять, как поймала взгляд Златы. Тот, прищуренный. Подозрительный.
Вероника тоже напряглась.
И вот тогда… Даша, как всегда, не упустила момента:
— Всем расступиться! Герои Прыжка идут! Им срочно нужен горячий чай, плед и осознание, что между ними что-то намечается!
Я почувствовала, как мгновенно вспыхнули уши.
Леон хмыкнул и, подбросив еловую шишку, сказал:
— Готов признаться в одном. Прыжок с Сашей — лучшее решение за весь день.
— Фу! — протянула Вероника.
— Беее, — добавила Злата.
— Ну хоть не с дерева, — пробормотал Макар, глядя в небо.
—Сашка, я рада что хоть у тебя день прошел весьма продуктивно. — широко улыбнулась Лерка, подмигивая.
Мы прошли мимо, и я обернулась. Увидела, как Вероника сжала лямку рюкзака — слишком сильно.
И всё же… Я шла рядом с Леоном. В его толстовке. После полёта. После взгляда.
Деревянные лавки, тёплый свет костра, треск дров и дым, стелющийся по поляне, — всё это обволакивало, как уютное одеяло.
Я опустилась на скамью, натянув на колени рукава Леоновой толстовки, и зябко поёжилась, хотя уже совсем не мёрзла. Просто… хотелось спрятаться. От мыслей. От взглядов. Особенно от своих собственных.
— Эй, народ, у кого зефир? — раздалось с противоположной стороны. — А шпажки где?!
— У Егора, конечно! — отозвался кто-то. — Только он, как обычно, прикинется, что это “дефицитный товар”.
— Он же мажор, но зефир делит, как в голодные времена, — подхватила Даша. — Один на всех, зато пакет — Gucci.
— Это был ограниченный выпуск! — возмутился Егор, появляясь с пакетом зефира, как с трофеем. — Я просто за разумное потребление!
— Ты за жадное потребление, — хмыкнул Макар. — В прошлом году ты из одного зефира сделал три мини-шашлыка.
— Учёный подход, — гордо заявил Егор. — Я исследую термическую обработку сахарных полимеров.
— О, ща будет сахарная истерика, — обрадовалась Даша, плюхаясь рядом. — Я первый тостер!
— Тостер — это как ты после прыжка бы выглядела, — фыркнула Злата, устраиваясь чуть поодаль.
Я поймала её взгляд — отстранённый, настороженный. Не враждебный, но… будто она присматривалась. Холодок пробежал по спине, и я тут же отвела глаза.
Рядом со мной опустился Леон. Без слов. Просто сел — как будто знал, что его место именно тут.
— Ну что, — наклонился он ближе. — Готова признать, что это был лучший прыжок в твоей жизни?
От его дыхания щекотно кольнуло в шею.
— М-м… Может, на одну каплю адреналина из десяти, — попыталась я сохранить серьёзность.
— Врёшь. Ты сначала кричала, как будто тебя похищают, а потом смеялась, как будто тебе вручили миллион. Особенно когда я крепко держал тебя в полёте.
Я медленно повернулась к нему.
— То есть ты всё это фиксировал?
— Конечно. Надо же было убедиться, что мой тандемный стиль работает на все сто.
— У тебя был стиль? Это звучит подозрительно.
— Прыжок, или как я тебя словил внизу?
Я замолчала. Сердце всё ещё билось, будто я не приземлилась, а зависла где-то между небом и землёй.
Он взял тонкую ветку, нанизал зефир и протянул мне.
— Держи. Докажи, что ты не только в прыжках трусиха, но и умеешь управляться с огнём.
— Вот сейчас было обидно, — фыркнула я, но губы предательски расползлись в улыбке.
Наши пальцы соприкоснулись — на миг, и он не отдёрнул руку. И я тоже.
Даша, подслушивавшая с видом наглой вороны, зашипела от восторга:
— Всё! Выключайте свет! Леон кормит Сашу зефиром! Я сейчас расплачусь, как на последней серии дорамы! Где мой плед и коробка «Love is»?!
— Я тебя сейчас сама подожгу, как этот зефир, — буркнула я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Поджигай, — усмехнулся Леон. — Но только если вместе с собой. Ты с огнём — зрелище.
— Ты странный, — пробормотала я, но так, что даже самой не поверилось в упрёк.
Он чуть наклонился.
— А ты не такая уж паинька, как притворяешься. Особенно в полёте. Смеялась, как будто это не страшно, а… волшебно.
Я вспыхнула и уткнулась в ветку с зефиром.
Никакая книга не могла описать это чувство — лёгкость, восторг и ужас вперемешку. И какой-то новый, странный ток, пробегающий по коже, когда он рядом.
Позади нас раздался громкий всплеск — кто-то споткнулся у воды.
Вероника, конечно. С визгом она вынырнула на берег, размахивая руками и крича на свою команду.
— Ой, там опять Вероника пошла на водные процедуры, — хихикнула Лера. — А мы переживали, что она не блеснёт талантом.
Я засмеялась — тихо, почти шёпотом. Но впервые — свободно.
И в дыму от костра, под тихий хруст пылающих веток, она позволила себе просто быть. Не думать. Не бояться.
А чувствовать.
Потому что иногда — одной искры достаточно, чтобы внутри вспыхнуло нечто большее.
27
Мы сидели у костра — наш, по мнению Даши, был «самым атмосферным», потому что рядом никто не визжал под ухом и не играл на гитаре третий час подряд одни и те же три аккорда. Но если честно, настоящая атмосфера была даже не в этом.
Она была в том, как Лера подкладывала дрова с видом профессионального выживальщика. В том, как Даша уже полчаса жевала зефир без палки, потому что «так вкуснее». И даже в том, как неподалёку, у соседнего костра, Вероника с Златой злобно косились в нашу сторону, будто мы им весь кислород испортили.
Я сидела между Дашей и… Леоном.
Умный, дерзкий, бесстыдно красивый. И, что хуже всего — он теперь знал, что я могу краснеть как светофор, если он просто посмотрит в мою сторону чуть дольше пяти секунд.
— Эй, может, «Правда или действие»? — вдруг предложила Даша, оторвавшись от зефира. — А то сидим, как пенсионеры на даче. Давайте хоть немного унизим друг друга перед сном!
— Только без экстрима, — хмыкнул Егор, разворачивая очередную порцию сладкого. — В прошлом году Макар лизнул камень и стал мемом на целый месяц.
— А ты в прошлом году делил зефир так, будто мы у тебя на сахарной пайке! — фыркнул Макар в ответ . — Сказал бы сразу, что это была акция «один на всех и каждому по крошке».
— Это был экономический подход, — невозмутимо отозвался Егор, пряча пакет под лавку. — Я инвестировал в атмосферу. А особенно — в своё хорошее настроение.
— С таким настроением тебе бы в налоговую, — хмыкнула я, и рядом фыркнул Леон.
— Всё, заткнулись, — скомандовала Даша и щёлкнула пальцами. — Итак, я ведущая! Леон!