— Или Злата, что хуже, — добавила Даша. — Она сдаст с потрохами.
— Мы уходим, мы уходим, — шёпотом сдался Леон. — Но вы, девчонки, даже ночью небезопасны. Всё слышите, всё видите…
— Особенно ты, Саша, — добавил он, на миг задержав взгляд. — Ты вообще слишком внимательная.
Я почувствовала, как у меня похолодели пальцы ног, но к щекам прилила жаркая волна. Проклятье. Даже ночью, даже в темноте — он умел это.
— Двигай, спецназ, — скомандовал Влад, и оба они как-то нелепо, на корточках, задвигались к выходу из зала, по пути зацепив ведро с тряпкой и чуть не уронив сушилку для мячей.
Мы почти рыдали от смеха.
— И вот этим мы восхищаемся, — сказала Лера, утирая слёзы. — Уровень интеллекта — табурет, но харизма — сто процентов.
— А ты посмотри, как они старательно шли на задание, — шепнула Даша. — Это же любовь. Или голод. Или всё вместе.
Мы ещё не успели полностью отойти от смеха, как дверь в зал со скрипом распахнулась.
— Я не понял… — донёсся знакомый, тяжёлый голос.
В ту же секунду Леон и Влад, почти достигшие выхода, замерли в позе страуса — наполовину спрятавшись за спортинвентарь, но с торчащими головами и коленями.
— Это что сейчас было?! — грозно произнёс физрук, включая фонарик и наводя его точно на них. — Демидов, Тихонов! Почему вы в женском зале?! В ПОЛПЕРВОГО НОЧИ!
— Случайность! — выпалил Влад, быстро поднимая руки, как при задержании. — Мы… шли… и заблудились.
— В спортзале? — прищурился физрук. — В двух коридорах?
— Ну… тут темно! — пробормотал Леон, не слишком уверенно. — Мы шли… мимо. Услышали подозрительный шум. Решили проверить.
— Какие вы у нас, значит, санитары лагеря, — фыркнул физрук. — Особенно ты, Леон, проверяющий подозрительные шумы. А ты, Влад, может, хочешь в женском зале остаться ночевать?
— Нет-нет, спасибо! — замотал головой Влад. — Мне и в мужском хорошо! Очень даже.
— Ага. Тогда обоим боевым единицам — наряд вне очереди. Завтра в шесть утра, пока все нормальные люди будут спать, вы с мётлами и совками идёте убирать спортплощадку. Заодно воздухом подышите, от глупости поможет.
— Но… — начал Влад, но Леон ткнул его локтем в бок, заставив заткнуться.
— Есть, товарищ командир, — кивнул Леон с серьёзным лицом.
— И чтоб я вас больше в девчачьем зале не видел, — добавил физрук. — Следующий раз будете ночевать под открытым небом. В обнимку с ведром.
Он ушёл, с грохотом захлопнув дверь.
Тишина повисла такая, что было слышно, как в дальнем углу кто-то тихонько хихикает. Вероника, конечно, не упустила момента:
— Вот это романтика.
— Мужчины пошли… — добавила Злата с усмешкой. — Пять минут в зале — и уже уборка.
Мы снова переглянулись. И не сдержались — захихикали. Уж слишком нелепо всё вышло.
— Они, конечно, идиоты, — прошептала Лера, — но, чёрт возьми, как же смешно.
— Особенно Влад, — подколола я.
— Тебя бы с твоим Леоном отправить туда же, — парировала Лера.
— А я бы посмотрела, как он с веником выглядит, — добавила Даша, прижав кулак к губам, чтобы не расхохотаться.
В ту ночь мы заснули не сразу — слишком долго ещё хихикали в одеяла, вспоминая вылазку двух будущих дворников. А где-то там, в темноте, два парня шли обратно по коридору, наступая на совесть и предвкушая шесть утра.
29
На следующее утро я проснулась с затекшей спиной и ощущением, будто меня ночью переехал походный рюкзак — дважды. Где-то в районе левой лопатки откровенно ныли мышцы, а шея категорически отказывалась поворачиваться вправо.
Судя по недовольным вздохам и всхлипам, я была не единственной в этом страдании.
— Кто вообще придумал эти спальные мешки… — простонала Лера, натягивая на глаза рукав толстовки. — Я будто всю ночь спала на куче картошки.
— А я — на пеньке, — буркнула Даша, медленно поднимаясь, словно древняя бабушка. — Клянусь, у меня спина теперь в форме корыта.
Я крякнула, пытаясь выбраться из кокона спального мешка. Это напоминало побег из плена: ноги запутались, волосы прилипли к щеке, а кофта задиралась вверх с каждым движением.
— Доброе утро, лагерь радости и уюта, — пробормотала я, наконец выбравшись.
В другом конце зала кто-то зевнул так демонстративно, что это больше походило на рычание. Похоже, это была Злата.
— Кто-нибудь видел мой бальзам для губ? — раздался раздражённый голос Вероники. — Я его точно брала. Он был. А теперь — всё. Исчез.
— Может, его унес Леон, — съязвила Даша. — Трофей с поля боя.
Мы с Лерой прыснули от смеха.
— Кстати о бойцах… — протянула Лера, подползая ближе к окну. — Кто-нибудь видел наших утренних супергероев?
Как по заказу, во дворике мелькнули две знакомые фигуры в спортивных штанах, с мётлами в руках и лицами, отражающими глубочайшее сожаление о принятых накануне решениях.
— О боги, они реально метут! — ахнула Даша, выглядывая рядом.
— Ага. Леон и Влад. Утренняя смена Чистюлька и Вихрь, — добавила я.
Леон, будто почувствовав наши взгляды, поднял голову и посмотрел в окно. Я поспешно отпрянула, прикусив губу.
— Кажется, он нас заметил, — шепнула я.
— Да пусть смотрит. Это всё они виноваты! — фыркнула Лера. — Устроили ночной цирк, а нам теперь спину лечи.
Мы хихикали, пока за спиной кто-то не зашуршал пакетами.
— Подъём, барышни! — раздался голос Марии Васильевны. — Через пятнадцать минут завтрак. А потом — на зарядку. Кто не в форме — бежит вдвойне!
Мы дружно застонали, словно по команде.
— Ну вот, — сказала Даша. — Новый день. Новые боли.
— И та же одежда, — добавила Лера, вытаскивая мятую футболку из рюкзака.
— Зато последний день, — напомнила я, зевая. — Вечером уже домой.
Лера и Даша синхронно подняли руки вверх, как в молитве.
— Слава цивилизации, — торжественно прошептала Лера.
— И кроватям, — добавила Даша.
Я закатила глаза, но всё равно улыбнулась. Как ни странно, несмотря на все страдания, было в этом утре что-то особенное. Наверное, потому что оно было нашим.
Зарядка проходила на свежем воздухе. Свежесть, правда, ощущалась как пощёчина: ветерок бодро хлестал по щекам, и даже самые заспанные мгновенно пришли в себя. Нас выстроили в две линии — девочки и мальчики отдельно, конечно же, как будто от совместного прыжка на месте можно было получить психологическую травму.
— Равняйсь! — рявкнула Мария Васильевна, ловко перебегая между рядами в кроссовках и со свистком на шее.
Я едва успела подтянуть штаны спортивного костюма, как она уже махнула рукой:
— Начинаем с наклонов. Кто халтурит — зарядка по кругу после завтрака!
Слева от меня Лера скрипела, как старая дверца шкафа.
— Один, два, три… Всё, у меня максимальный угол, дальше — опасно для жизни.
— Я вообще не чувствую спины, — прошептала Даша. — Это уже клинический случай.
Мы пытались сдерживать смех, но когда Мария Васильевна повернулась к нам спиной, кто-то — подозреваю, Влад — из мужской колонны издал звук, очень похожий на закипающий чайник. Несколько человек прыснули. А потом ещё кто-то добавил звуки птичек. И кто-то — зомби.
— Весело, да? — обернулась преподавательница, прищурившись.
Вся колонна мгновенно замерла, как в детской игре “Замри”.
— Ну, зомби значит зомби. Сейчас устроим вам хоррор-завтрак!
Через десять минут, промятые, потрёпанные, но проснувшиеся, мы потянулись в столовую. Там пахло варёными яйцами, чаем с лимоном и огромными горками хлеба.
— Пожалуйста, только не овсянка, — взмолилась Лера.
— Это пшёнка, — заявила Даша, заглянув в кастрюлю. — Лагерь уровня “на выживание”.
— Всё равно буду скучать, — сказала я, размазывая масло по тосту.
Мы ели, громко зевая и обсуждая, кто из девочек во сколько упал спать и кто громче всех храпел. В какой-то момент Влад, проходя мимо нас с подносом, подмигнул Лере. Та моментально покраснела и уткнулась в чай.
— Влюбились, гражданочка? — Даша подперла подбородок кулаком.