— Исправим, — в его голосе прозвучало что-то между обещанием и вызовом.
Влад с Лерой уже карабкались вверх с тюбингом, а мы остались внизу.
— Идём, — Леон взял у кого-то из прокатчиков круг и протянул мне. — Садись.
— Я сама… — начала я, но не успела. Он обхватил меня за талию, и в следующее мгновение я оказалась на тюбинге.
— Ты что творишь?! — я резко повернула голову, но он уже уселся сзади, обхватив меня руками.
— Контролирую ситуацию, — тихо сказал он у моего уха, и по спине пробежала волна тепла.
Толчок — и мы сорвались вниз.
Лёд мелькал в сантиметрах от лица, ветер хлестал по щекам, а сердце било по рёбрам так, что казалось, его слышит весь парк. Я вцепилась в его руки, почти прижимаясь к нему, и даже визг вырвался не от страха, а от того, что всё происходящее было слишком… живым.
— Жива? — спросил он, когда мы врезались в сугроб внизу. Его голос был низким и чуть хриплым от смеха.
— Пока да, — выдохнула я, чувствуя, как в груди скачет адреналин.
Мы катались ещё несколько раз. Он то специально держал меня дольше после спуска, то поднимался рядом, поддерживая за локоть. Иногда наши взгляды встречались, и каждый раз я отворачивалась первой — потому что иначе могла бы утонуть в этих глазах.
В какой-то момент Лера с Владом подошли к нам. Щёки у Леры горели, глаза блестели, а волосы выбились из-под шапки.
— Мы пойдём, — сказала она, пытаясь сделать вид, что говорит обоим, но смотрела при этом только на Влада. — Дальше вы сами.
Влад, с довольной ухмылкой, кивнул Леону:
— Не теряйтесь.
Они медленно скрылись в темноте парка, их голоса постепенно растворились в хрустящем снежном шёпоте. Осталась только тишина, густая и вязкая, будто впитавшая в себя все звуки.
Я повернулась к Леону. Он стоял чуть в стороне, руки в карманах, на плечах — тонкая белая пыльца снега, падавшего из серого ночного неба. Свет фонаря обрисовывал его профиль мягким золотым контуром.
— Ну… — я выдохнула облачко пара, — тогда я пойду.
— Я провожу, — сказал он так просто, что возразить было бессмысленно.
Мы пошли медленно, шаг в шаг, оставляя за собой две ровные цепочки следов. Снег под ногами тихо скрипел, воздух щекотал щёки морозом. Лёгкий ветер задувал за ворот пуховика, и я невольно поёжилась.
Он заметил.
— Замёрзла? — голос низкий, чуть хриплый.
— Немного.
И прежде чем я успела что-то добавить, он вынул одну руку из кармана и накрыл мою. Просто — тёплые пальцы, уверенное сжатие.
Я почувствовала, как сердце сделало лишний удар.
— Так лучше?
— Ага, — тихо ответила я, глядя куда-то вперёд, лишь бы не встретиться с его глазами.
Улицы были почти пустыми. В окнах домов горел свет — где-то мягкий и тёплый, где-то резкий, белый. Мы миновали маленький магазин с вывеской «Продукты», изнутри пахло хлебом и чем-то жареным. Возле автобусной остановки стояла пара старшеклассников, смеялись, толкались, а потом он вдруг поцеловал её, и я быстро отвела взгляд.
Леон тоже что-то заметил — уголок его губ дёрнулся, но он ничего не сказал. Только крепче сжал мою руку.
Когда мы свернули на мою улицу, снег стал падать гуще, крупными хлопьями, оседая на ресницах. Под фонарями они казались медленно падающими звёздами.
Мы дошли до моего подъезда и остановились.
— Спасибо, что проводил, — я попыталась вырвать руку, но он не отпустил.
— Саша… — он сказал это так, что я сразу подняла взгляд.
Его глаза были тёмными, серьёзными, без привычной иронии.
— Мне плевать, что будет потом. Плевать, что мне влетит в гимназии если поймают, — он говорил негромко, но каждое слово будто врезалось в морозный воздух. — Но я хочу чтобы ты знала, что ты мне нравишься. Правда. И я впервые в жизни —чувствую себя настолько живым и настоящим, рядом с тобой.
Я почувствовала, как внутри всё перепуталось — радость, страх, волнение.
— Ты… мне тоже нравишься Леон, — призналась я почти шёпотом.
Он сделал шаг ближе. Мир вокруг будто исчез. Только мы, его взгляд и холод, который уже не чувствовался.
— Тогда… — он слегка склонился, и я знала, что будет дальше.
Его губы коснулись моих осторожно, почти неуверенно, но я ответила сразу. Поцелуй был тёплым, настоящим, таким, что от него на секунду перехватило дыхание.
Когда мы отстранились, снег всё так же падал, а сердце стучало в висках.
— Спокойной ночи, Саша, — тихо сказал он, всё ещё держа мою руку.
— Спокойной ночи, — улыбнулась я.
И только когда я зашла в подъезд, поняла — теперь всё действительно изменилось.
37
На следующий день у нас должно было быть первое свидание с Леоном.
Я проснулась раньше будильника, перебирала в голове, что надеть, и в итоге решилась на новое белое трикотажное платье, которое купила ещё осенью, но так ни разу и не выгуляла. Поверх — пыльно-розовый пуховик, шарф в тон и аккуратно уложенные волосы.
Пока шла к школе, чувствовала на себе взгляды прохожих, и от этого то ли хотелось расправить плечи, то ли спрятаться в капюшон.
Лера с Дашей уже ждали меня возле ворот, обе с чашками кофе из соседнего киоска.
— А я-то думаю, что за осадки обещали, — сказала Лера с самым серьёзным видом, окинув меня взглядом с ног до головы. — А это, оказывается, Сашка платье надела.
— Ха! — подхватила Даша, делая вид, что щурится на свет. — Оно, кажется, даже бликует от белизны.
Я закатила глаза, но улыбку сдержать не смогла.
— Очень смешно. Просто захотелось… ну… одеться по-другому.
— Ага, «по-другому» — значит, так, чтобы один конкретный человек упал в обморок, — Лера хитро прищурилась.
— Да что вы… — я махнула рукой, но внутри всё равно стало тепло от мысли, что, возможно, так и будет.
Даша сделала большой глоток кофе, потом заговорщицки подалась вперёд:
— Так, признавайся, куда он тебя зовёт?
— Это сюрприз, — честно ответила я. — Он только сказал, чтобы я освободила вечер.
— Ммм, — протянула Лера. — Вот это мне нравится. Интрига.
Мы вошли в школу, и я поймала своё отражение в стекле двери. Да, может, они и подшучивают, но сегодня я действительно выглядела… по-особенному. И всё из-за того, что вечером я увижу его.
Весь день казался каким-то растянутым и вязким, как будто кто-то замедлил время специально, чтобы я успела сойти с ума в ожидании вечера.
Я шла в школу с легкой улыбкой, мысленно прокручивая, как всё будет: встреча, прогулка, разговоры, и, может быть… ещё один поцелуй.
На себе я ощущала каждый взгляд — белое трикотажное платье, пыльно-розовый пуховик, аккуратно уложенные волосы. Лера с утра сказала, что «вид у меня как у героини зимней рекламы шоколада», а Даша подколола про «осадки» и «метеоаномалию». Но я и правда хотела выглядеть особенно.
На большой перемене мы втроём направились в столовую. Там, как всегда, толпа, шум, запах булочек с корицей и крепкого чая. Я держала поднос осторожно, как хрустальную вазу, — ну мало ли, вдруг кто-то заденет.
— Давайте у окна сядем, — предложила Лера, сканируя зал на наличие свободных мест.
— Поддерживаю, — кивнула Даша. — Там хотя бы потише.
Мы уже почти добрались, когда как из ниоткуда — Вероника и Злата. Идеально выглаженная белоснежные рубашки и короткие клетчатые юбки, блестящие волосы, ухоженные ногти — и эти выражения лиц, в которых сладость перемешана с ядом.
— О, смотрите-ка, кто у нас сегодня в белом, — протянула Вероника, глядя на меня с каким-то слишком внимательным интересом.
— Модный приговор в исполнении Козловской, — добавила Злата, ухмыльнувшись. — Кино на вечер или просто решила выделиться?
Я хотела пройти мимо, но Вероника словно специально сделала шаг навстречу.
— Осторожно, — произнесла она с напускной заботой. — Тут скользко.
И в тот же момент её рука с чашкой супа чуть дрогнула. Чуть-чуть, но ровно настолько, чтобы половина содержимого выплеснулась… прямо на мой живот.
Горячее, пахнущее куриным бульоном пятно моментально расползлось по белому трикотажу. Я даже услышала, как Лера резко втянула воздух.