— Что?
— Адель, — выдохнула я. — Она подъехала к школе и… решила со мной «познакомиться».
Леон замер, будто в него попала молния.
— Что она тебе сказала?
— Что вы обручены, — в моём голосе сквозило раздражение. — Что у вас «долгосрочные планы» и что я… — я сглотнула, — что я просто знакомая, которая скоро исчезнет.
— Чёрт… — он провёл рукой по волосам. — Саша, это бред.
— Знаешь, — я подняла на него взгляд, — когда твой отец мне сказал почти то же самое, я подумала, что это просто его мнение. Но когда это повторяет девушка, с которой ты, по её словам, обручён… тут уже как-то сложно отмахнуться.
— Саша, — он сделал ещё шаг, почти вплотную, — я не обручён с ней. Это фикция. Решение родителей. Я не собираюсь на ней жениться.
— А она, похоже, считает иначе, — усмехнулась я, хотя внутри всё горело. — И выглядит так, будто не привыкла проигрывать.
— Так и будет, — резко сказал он. — Потому что я сам выбираю, с кем быть.
Его голос стал твёрдым, но в нём была и какая-то отчаянная нотка. Он смотрел на меня так, будто боялся, что я уже сделала шаг назад — не ногами, а внутри.
Я выдохнула, не зная, что ответить. Между нами повисло напряжение, густое, как туман.
— Ладно, — наконец сказал он мягче, но в голосе всё ещё чувствовалось напряжение. — Береги себя, хорошо?
Он протянул руку и поправил мой шарф, его пальцы едва коснулись кожи у подбородка, и от этого жеста по спине пробежала дрожь.
— И… обещаю, я разберусь с Адель, — добавил он, не сводя с меня взгляда.
Я кивнула, хотя внутри всё ещё бурлили вопросы. Леон медленно отпустил шарф, но вместо того, чтобы отойти, шагнул ближе. Его губы слегка коснулись моей щеки — тёплое, почти невесомое прикосновение, но оно оставило в груди целый фейерверк.
— До завтра, Саша, — сказал он тихо, почти шёпотом, и, сделав пару шагов назад, всё же развернулся.
Я осталась стоять у подъезда, глядя ему вслед, чувствуя, как сердце бьётся так громко, будто его слышит весь двор.
41
На следующий день я проснулась с ощущением, будто кто-то положил на меня тёплое одеяло… из тоски. Не хотелось ни открывать глаза, ни тем более вставать. Несмотря на то что сегодня суббота, и теоретически можно было целый день ничего не делать, настроение было где-то на минусовой отметке.
Потянулась к телефону на тумбочке, проверила экран — от Леона было короткое сообщение, отправленное ранним утром:
«Поехал домой. Нужно поговорить с мамой, пока отец в командировке».
Я задержала взгляд на этих словах. Он редко упоминал про маму. Обычно все разговоры крутились вокруг его отца, и в них не было ни грамма тепла. Наверное, это важный для него разговор.
С кухни донёсся тихий звон посуды и запах чего-то вкусного. Вслед за этим — знакомый голос мамы:
— Засоня, вставай, чай с блинчиками стынет.
— Пять минут… — промямлила я, уткнувшись носом в подушку и натянув одеяло до макушки.
Эти «пять минут» растянулись ещё минут на двадцать, но в итоге я всё-таки выбралась из постели и пошла в душ. Тёплая вода немного смыла сонливость, но чувство какой-то тяжести внутри никуда не делось.
Когда я села на кухне, мама уже наливала чай в мою кружку. Она внимательно посмотрела на меня поверх своей.
— Саш, у тебя всё в порядке?
— Да, мам, всё нормально, — ответила я автоматически, хотя понимала, что выгляжу совсем неубедительно.
— Что-то с твоим мальчиком? — её голос был осторожным, но в нём скользнула нотка любопытства.
— Мам… — я начала отнекиваться, но она не отводила взгляда.
— Я же вижу, как он тебя провожает. Красивый мальчик, — сказала она, и уголки её губ чуть дрогнули в улыбке.
Я отвела взгляд в чашку, глядя, как на поверхности чая плавают крошечные пузырьки.
— Тут всё немного… сложно, — выдохнула я, подбирая слова. — Как-нибудь расскажу, но не сейчас.
— Конечно, солнышко, — мягко ответила мама и положила блинчик на мою тарелку, словно этим хотела закрыть тему.
Мы ели молча, но тишина была не неловкой — скорее, тёплой.
После завтрака я ушла в свою комнату. Чтобы хоть чем-то занять себя, решила разобрать гардероб. Это был мой личный способ отвлечься — складывать вещи в аккуратные стопки, пересматривать старые футболки и решать, что пора выбросить.
Музыка из плейлиста тихо играла на фоне. Я уже успела зарыться в стопку свитеров, когда телефон, лежащий на подоконнике, тихо завибрировал.
Сообщение. От него.
“Ничего не планируй на вечер. Я украду тебя на свидание.”
Я перечитала строчку дважды, чувствуя, как сердце сначала сжалось, а потом расправилось, будто выдохнуло вместе со мной.
Лёгкая дрожь пробежала по пальцам, а в груди разлилось предвкушение. Интересно, что он придумал на этот раз?
Я уставилась на экран, глупо улыбаясь, и поймала себя на том, что, наверное, выгляжу как влюблённая героиня из романтической комедии.
Украдёт на свидание.
Эта фраза вертелась в голове, и от неё становилось то тепло, то немного страшно. С ним всегда было так: он мог свести меня с ума одним сообщением, даже если мы не виделись целый день.
Я положила телефон на стол, но через минуту снова взяла его в руки, перечитала сообщение и машинально нажала на экран, будто от этого могла узнать больше.
— Ну, Саша, ты безнадёжна, — пробормотала я сама себе, закатывая глаза.
Вроде бы до вечера ещё уйма времени, но внутреннее нетерпение уже шевелилось. Я решила доделать разбор гардероба, но теперь каждая футболка, каждый шарф напоминали о том, что нужно выбрать, что надеть.
Часа через два я сдалась и подошла к шкафу уже целенаправленно.
Платье? Слишком пафосно, вдруг он просто поведёт меня гулять.
Джинсы? Слишком обычно.
Юбка и свитер? Может быть… если добавить длинный шарф и перчатки.
Я достала пару вариантов и разложила их на кровати.
В голове всё время крутились картинки: вдруг это каток? Или он поведёт меня в кино? А может, в какой-то странный, необычный ресторан? Но Леон не был типичным парнем, он всегда находил способ сделать всё по-другому.
Чтобы успокоиться, я включила музыку и пошла делать макияж — лёгкий, чтобы не выглядело, будто я старалась слишком сильно, но и не настолько простой, чтобы это было похоже на поход в магазин.
Волосы решила оставить распущенными. Зимой это было не слишком удобно, но… вдруг он заметит, как они пахнут моим шампунем с ванилью?
Чем ближе становился вечер, тем больше внутри нарастало чувство, будто я стою на краю чего-то важного. Это было похоже на ожидание фейерверка: ты знаешь, что вот-вот будет красиво, но сердце всё равно замирает от предвкушения.
Когда стрелки на часах перевалили за шесть, я накинула пальто, проверила в зеркале шарф и спрятала руки в варежки.
Телефон снова завибрировал:
“Я у подъезда.”
И всё. Мой мир мгновенно сжался до одной точки — двери, которую мне предстояло открыть.
Я на секунду задержалась в прихожей, чувствуя, как сердце бьётся быстрее, чем обычно. Зачем-то поправила шарф, хотя он и так лежал идеально, и только после этого нажала на ручку двери.
Он стоял возле подъезда, опираясь плечом о перила. На фоне вечернего снега его тёмная куртка и лёгкая улыбка казались чем-то невозможным, как кадр из фильма.
— Привет, — сказал он, поднимая взгляд.
— Привет, — я старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрогнул.
Леон взял мои руки в варежках и на секунду задержался, будто проверяя, не холодные ли.
— Готова?
— А куда? — я прищурилась.
— Сюрприз же. — Он чуть потянул меня за собой. — Доверяешь?
— Пока что, — буркнула я, но внутри уже знала, что да.
Мы шли по тихим улицам, где снег мягко хрустел под ногами. Лёд на ветках сверкал в свете фонарей, а откуда-то доносился запах мандаринов — видимо, из чьей-то сумки.
— Зима тебе идёт, — вдруг сказал он.
— Это намёк, что летом я хуже выгляжу? — приподняла я бровь.
— Это намёк, что зимой ты опаснее. — Он улыбнулся краем губ, и от этого улыбка стала только теплее.