Тот, наклонив голову так, что был виден только вихрастый рыжий затылок, ковыряя босой ногой земляной пол, еле-слышно промолвил:
– Ну… Если отпустишь из кузни, дядька Клим и матушка благословление даст.
– Эх…, – вздохнул кузнец, – как собственного кровинушку от сердца отрываю… А с Дарьей я сегодня же вечером поговорю. Ступай!
Мальчишка, не чуя ног от радости вновь убежал на своё место и ожесточённо вновь заколотил что-то молотком, а у нас начался торг:
– Народный обычай знаешь? «Стол» ему – твой, Серафим!
Счас! Тут, не знаешь – как самому прокормиться:
– За весь день «стол», что ль?! Да, ты никак «ухи поёл», дядька Клим! Я твоего племяша учу и я же – его кормлю? Может и, сапоги ему справить прикажешь и картуз новый купить, умник?!
– Сразу видно – попович, жизни простого народу не знаешь, – пренебрежительно махнул рукой тот, – у нас – при взятие в ученье, завсегда так было! Выдь на улицу – да у любого встречного-поперечного в нашем «тупике» спроси.
Выслушав его речь про «простые народные» нравы, вспомнив рассказ Чехова «Ванька», я понял что он прав: взятие малолетки «в ученье», означало фактически покупку живого человека в рабство – фактически он в полной моей власти и, я могу эксплуатировать его на собственное усмотрение. Ну и кормить, естественно…
Конечно, при новой власти порядки изменились – но до всех уголков-закутков бывшей Империи, изменения ещё не дошли.
Тем не менее:
– Ты эти свои старорежимные обычаи брось, Клим! Я твоего племяшу учить буду, человека из него сделаю – и всё за мой счёт? А мне какая корысть от того? Он мне вообще никто – выучится, да сбежит в саму столицу, а кто мне потравленный им корм возместит?
Короче, до ругани дошли – но в конце концов ударили по рукам: я Кузьму кормлю только в обед. Завтрак и ужин – за счёт семьи.
После кузни отправился в гараж – где проконтролировал ход работ по реконструкции и модернизации этого предприятия местного автосервиса, заодно опробовал рукоятку для проворачивая коленвала и всей кривошипно-поршневой группы. После чего долго стоял и озадаченно чесал свой бритый череп: как и предполагал – компрессии в цилиндрах нет, от слова «ни хрена». Стало быть – двигатель «француза» ушатан «на нет»…
Это я ещё сам движок не разобрал и, не проверил опорные подшипники и вкладыши. С досады да со психу, до боли пнул по колесу:
– Да, проще новый купить!
Подумав-поразмыслив, прихрамывая отправился к Анисимову и, без особого напряжения выцыганил у него «привилегированные» талоны на обед для Кузьмы:
– Работы много – кто-то должен хотя бы ключи мне подавать. Или ты ко мне своего «водителя кобылы» прикомандируешь – а на козлах с кнутом сам сидеть будешь?
Фрол Изотович покряхтел, покряхтел, выдал непечатный фразеологический оборот – но предпочёл дать талоны в столовую…
Глава 6. Попаданец и его команда
Наконец, через неделю – ровно по графику всё было готово к началу выполнения плана по ремонту «француза». Рабочий комбинезон постиран и заштопан, окошко в гараже прорублено и застеклено, смотровая яма выкопана и обложена красным «печным» кирпичом на глиняном растворе, а гаечные ключи откованы, «откалиброваны» и закалены. Ну а печь будет готова к зиме, в чём клятвенно заверял завхоз Рудаев – пока не к спеху…
Мы с Кузьмой даже успели некоторые простейшие бытовые «удобства» на скорую руку соорудить: снаружи простейший рукомойник из имевшегося целого жестяного ведра и внутри гаража некое подобие примитивного душа за занавеской из дерюги – можно мыться после работы, пока на дворе лето. Ну, а общий туалет типа – «деревенский сортир», близ волостного управления – уж издавна был. Я лишь, уже в процессе ремонта, приказал завхозу его вычистить и засыпать известь – чтоб не досаждали полчища навозных мух, за каким-то бесом лезущих во все естественные отверстия моего организма…
Собрав толпу человек в десять, с большим трудом перекатили автомобиль на спущенных баллонах на яму, затем – действуя всевозможными дрынами в качестве рычагов, поставили его на «козлы».
Всё – можно начинать ремонт и апгрейд – главное, синей изолентой закупиться…
Хахаха!
Начинали мы с Кузьмой с самого простейшего – сняли колёса, разбортировали их… Вид их несколько меня озадачил, ибо они были как «редиска»: если сами баллоны – красные, то извлечённые из них камеры – белые!
«Высококачественный бразильский натуральный каучук», – с трудом соображаю, вспомнив из когда-то читанного.