— Отобедаем чем Бог дал, переночуем по человечески — а там видно будет: утро вечера мудренее!
Однако, я несколько запаниковал — вдруг, во время моего отсутствия, откроется «портал» в моё время? Вдруг я смогу вернуться домой — к своей семье, к своей «королеве-бабушке»? К привычному образу жизни?
Тут вдруг меня начало знобить, голова разболелась как чугуном налилась — ничего не соображаю. Лихорадочно пошевелив «извилинами», я наконец ответил — показывая на свой комп:
— Пока я не могу надолго оставлять без присмотра этот… «Телепорт»! Вдруг, будет какое сообщение от… От курирующего меня Архангела!
И в тоже время меня одновременно не по-детски прибило «по-маленькому» и страшно захотелось, извините — жрать! Не делать же все эти дела в Храме Божьем? Даже, не будь при мне настоятеля этого храма — я не стал.
— Поэтому, не более чем на… На пятнадцать минут!
Согласно кивнув, отец Фёдор снял со стены старую рясу и предложил одеть её мне. Закутавшись в неё, выхожу в «другой» мир и тут на меня накатывает страшная паника.
МНЕ СТРАШНО!!!
Страшно покидать свой маленький, уютный кабинетик, страшно оставлять без присмотра компьютер — единственное, что меня связывает с моей той — «прошлой» жизнью. Да, просто страшно и, всё! Я буквально вцепился в косяк, перепугано переспрашивая:
— А вдруг войдёт кто…? Надёжны ли в диаконнике и, в самой церкви замки?
— Вполне надёжны, — говорит, — по заказу в самом Нижнем делали — ещё до революции.
— Замки для честных людей делают, а…
Стою, дрожу.
Священник увидел или почувствовал моё состояние и, очень участливо спросил:
— Что с Вами?
— Я боюсь, — честно признался я, весь трясясь, — я ведь совсем ещё молодой ангел — мне и семидесяти лет нет, по вашим — по земным меркам!
Видимо я выглядел довольно жалко, потому-то отец Фёдор враз «успокоил» словами:
— Не бойтесь! Сюда никто не залезет — даже комиссары. Все в посёлке знают, что красть в Храме больше нечего.
Еле-еле уговорив, он буквально силой оттащил меня от двери и, заперев дверь в комнату на внушительного вида навесной замок и обняв за плечи повёл на выход.
Согласившись одеть старую поповскую рясу, я потом сто раз не пожалел — на дворе явно был, не май месяц! Вот только китайские шлёпки, в коих я вышел — как-то с климатом не гармонировали. Кое-где ещё лежал снег да и, прилично поддувало. Видно, моя помолодевшая кожа была слишком чувствительной к низкой температуре и, я буквально весь посинел, окоченел и покрылся «гусиной кожей» — пока добрался до поповской избы, по пути посетив «удобства».
«Мля… Спаситель человечества фуев, — думал я, отчаянно стуча зубами, — срамота сплошная и ничего в тебе ангельского».
Слава Богу, там было натоплено достаточно жарко, чтоб тут же хорошо согреться. Однако, озноб не прекращался и, даже по-моему — несколько усиливался…
Попросил зеркало и отец Фёдор подвёл меня к трюмо в спальне и, я долго в него рассматривал своё отражение при свете керосиновой лампы: вьюнош худющий, «со взглядом горящим»… Температурю, должно быть конкретно.
Да! Без всякого сомнения — это я. Причём, очень сильно помолодевший «я» — лет двадцать с трудом дашь.
Среднего роста, среднего телосложения и лицо настолько «среднее» — что легко потеряется в толпе. Мне бы в шпионы идти работать! Женившись, иногда — когда смотрелся в зеркало, зело удивлялся: и, что интересно «такого» — моя Королева нашла во мне?
Да, вроде «в реале», моя физиономия была более мужественной, что ли… Точно! Вот этот «пух» на голове, на щеках и подбородке, придаёт мне какой-то нелепо-цыплячий вид.
Первым делом, священник меня переодел — вместо трусов, бриджей и футболки, он выдал мне из большого сундука под образами хотя и ношенное и штопаное, но чистое и целое нижнее бумажное бельё — белые кальсоны с «завязочками» и рубаху… Великоваты, конечно — но дык, выбора нет! По службе в Советской Армии знаком с этим элементом гардероба, поэтому проблем не было.
Мои «боксеры» и бриджи с цветочками же, он брезгливо закинул в печку, бормоча нечто вроде: «Ох, бесовска одёжка…», а футболку с двуглавым орлом на груди — некоторое время, с недоумением потаращившись на фотографию Путина и надпись «КРЫМ НАШ!» на спине, аккуратно сложив, засунул в тот же сундук:
— Уж, больно красив имперский герб — хочь и, без короны скипетра и державы! А если найдёт из «комиссаров» кто, скажу: выменял на шкурки кроликов на рынке в уезде.
Затем священник пригласил меня за стол: