Глава заключительная
В конце декабря в «Ульяновский исправительно-трудовой лагерь» наконец-то прибыл по этапу прежде — гражданин, а ныне — зэка Фаворский, в определённых кругах более известный под прозвищем «Филин». Это у него я учился мастырить ксивы когда прошлой осенью, находился — то ли в вынужденных гостях, то ли — в почётных заложниках у Ксавера и его гоп-компании.
— С Наступающим, Модест Модестович, — с неподдельно искренней радостью встретил я его в своём кабинете, — Вы бы знали, скольких трудов стоило мне Вас разыскать — не зная ни вашей фамилии, ни имени вашего с отчеством…
Тот, щуря на меня подслеповатые глазки:
— Мы разве знакомы, гражданин начальник?
— А вот наденьте вот эту штуку на нос — может признаете…
В «той жизни», я где-то с 55-ти лет начал стремительно терять зрение. Не знаю, возможно — это было связано с излишним увлечением компьютером, играми и интернетом — как постоянно бухтела моя «бабушка», но диоптриев я себе приплюсовывал себе — раз в год как минимум. Вследствие того же, что я страшный хомячило — «роялистых» очков у меня к моменту «переноса» скопилось с десяток. Конечно, я уже их частично «реализовал» подогнав Отцу Фёдору — по-родственному, ещё пару — Климу и Деду Мартимьяну, по-дружески.
Надо признаться, случай был достаточно запущенным: Филину подошли только очки что я носил последними — с наибольшими диоптриями. Однако, ещё при подборе, он с непонятной интонацией воскликнул:
— Да, никак это мой ученик!
Вот теперь я понял — почему его «Филиным» прозвали! Глаза круглые и не по-человечьи большие.
— Да! Он самый…
Изумлённо оглядев кабинет, затем уставившись во все глаза на мои «кубики» в петлицах:
— Так, ты что? МЕНТ⁈
Пожав плечами:
— Ну «мент», ну и что? У каждого из нас свои недостатки, при возможно общих интересах.
— А, это…
Смотря ему в глаза и отчеканивая каждое слово:
— Излишние любопытство и особенно — БОЛТЛИВОСТЬ(!!!), могут помешать Вам спокойно и здорово отсидеть остаток срока.
Тот, с вмиг вытянувшемся лицом:
— Понял!
Наконец-то подобрав Филину очки, скрестив руки на груди, говорю:
— Если предложу Вам работать во время отсидки писарем в лагерной администрации — не откажитесь, уважаемый Модест Модестович? Или, Вам это не «по понятиям» и предпочитаете торфоразработки?
Конечно, я соврал: наш ИТЛ — никакого отношения к торфоразработкам, или положим — к лесозаготовкам, не имел.
Тот, поспешно согласился:
— Напротив — почту за честь!
За несколько дней до Нового — 1924 Года, из Нижнего Новгорода приехала Елизавета с Василием Пупкиным…
Извиняюсь, уже — с Василием Васильевичем Путиным!
Сменить фамилию в нынешней Советской России — ещё проще, чем зачать по обоюдному согласию ребёнка.
Лизина мама — Надежда Павловна, уже с месяц как переселилась на ПМЖ в Москву — управлять долей дочери в «Стойле Пегаса», оставив казённую квартиру Аристарху Христофоровичу. Тот, не будь дурак — тут же подселил к себе одну из довольно моложавых почитательниц своего таланта и, Лизе с нашим общим другом ВВП — ничего не оставалось, как остановиться в доме Отца Фёдора.
Тудым-сюдым — буря эмоций при встрече, конечно!
Вижу, Вася вместе с вещами тащит и какой-то внушительный по размерам деревянный ящик и, занеся в дом осторожно ставит его на табуретку. Смотрю на Елизавету, а она светится как неоновая лампочка на рекламе.
Боюсь поверить:
— Неужели?!.
— Да, — кивает, — Василию удалось сделать стержневой пентод!
Тот скромничает, хотя видно что внутренне очень собой гордится:
— Это всего лишь действующий макет, на котором можно проверить сам принцип его работы.
Я нетерпеливо:
— Когда-то и паровоз был «действующим макетом»… Давай показывай, не тяни коня за хвост!
Из большого деревянного ящика был извлечён другой ящик — уже поменьше из толстой покрытой лаком фанеры: похожий на зимний рыбацкий — при виде которого у меня промелькнула мысль:
«Непременно надо будет попробовать какую-нибудь пластмассу попроще замутить, а то никакого вида — полный отстой».
На одной стороне фанерного корпуса находилось несколько разъёмов, переключателей, рукояток приборов неизвестного мне предназначения. А сверху Вася вынув из-за пазухи завёрнутым, установил…
ДА!!!
Я узнал его сразу!
Рисунок 106. Одноламповый регенеративный радиоприёмник с контактным детектором «БВ» разработан в 1924 году и выпускался «Электротехническим Трестом Заводов Слабого Тока» (Э. Т. З. С. Т.) на Московском телеграфном заводе (бывшем им. Морзе) с 1925 по 1927 год, включительно.