- Мы что, так никого и не вылечим? - Лидия разложила на белой тряпице ржаные лепёшки. Неподалеку Лиэрн умудрился развести костёр и уже приладил над ним котелок с водой из ближайшего родничка. Слякоть и холодная морось с полуоблетевших деревьев словно не касались его. Говорят, в эльфийских лесах между долиной Грёз и Жемчужными лето на пять дюжиниц дольше, осень всегда золотая и тёплая, а зима короткая и снежная - никакой грязи и сырости. Надо будет спросить, так ли это. Потом. Как-нибудь.
- Всё может быть, - Ренни мрачнел всё больше. Он целитель, но магов, допустивших эпидемию, сжёг бы не задумываясь. Показательно.
- Да ладно вам, - Корж умудрился набрать спелых, чуть прихваченных ранним ночным заморозком ягод рябины и теперь неспешно отправлял одну за другой в рот. - В замке и городе полно работы будет. Все рванули либо туда, либо из княжества. Кто наружу пытался выбраться, те уже выбрались или загнулись по дороге. А вот кто к князю под крылышко побежал, тот выжить ещё мог, там стража баловать ни лихим, ни нежити не даст, да и городские маги были... если не передохли.
- Корж, о своих ведь говоришь, о людях, - снимая котелок с костерка, заметил Лиэрн.
- Лю-ууди. Тьфу. Что я хорошего видел от людей? Хуже нежити. От неё хоть знаешь, чего ждать. А люди... Лучший друг предаст - недорого возьмёт, жена бросит, да ещё норовит весь скарб и монеты с собой прихватить. Можно подумать, вы, эльфы, их любите. Да если б не владыки, давно бы друг друга перерезали.
- Как же ты в целители попал? - эльф заинтересованно посмотрел на напарника. - С такими-то взглядами?
- А я не целитель. Предсказатель. Целительство у меня третий предмет, чтоб со здоровьем не ошибиться. Мне два года до конца обучения, а долгов на полдюжины. Как казна заплатит - дом каменный куплю. Присмотрел уже.
- Тогда понятно. Предсказателю чего только не наговоришь на соперника... - Лидия оторвалась от просушки плаща. - А что касается добра от людей, так никто тебе и не обязан. Отвечай за себя, не смотри на соседа.
- Значит, меня можно предавать, продавать, убивать - а я должен терпеть? Им можно, а мне нельзя? - Корж булькал не хуже каши в котелке, принесённой Лиэрном.
- Ты ещё скажи: "А они первыми начали", - Ренни много чего слышал в лечебницах и обычно не спорил. Но Корж всё ж напарник. - Мне вот не нравится, когда штольню лишь под один рост прокладывают - под свой.
Корж засопел, сунул полную ложку каши в рот.
- Стой, - поднял руку Лиэрн. - Сигнал. Давай ещё три поисковика вон туда.
Было уже не важно, в какой деревне жили эти люди. Дожигая очередного мертвяка, Ренни вспоминал оставленный на Коржа с Лидией котелок. Хотелось есть. Всё обошлось - им оставили половину каши, а группам по поиску нежити меньше работы будет.
Доедали в молчании. Разговаривать не хотелось никому. Корж, было видно, мысленно спорил с ними. Благо, мыслям возразить никто не мог. Высказывать же вслух свои доводы он не спешил.
Привал, поисковый маячок, ужин, ночлег, пустая деревня, погребальный костёр, дорога. Вернулся оборотень: на западном тракте дела были чуть лучше. И снова: пустая деревня, костёр, зачистка дороги, обед, нежить, деревня, погребальный костёр, болото. День за днём. Уничтожили ещё несколько дюжин мертвяков. Накрыли самоуничтожающимся куполом деревню, где трупы пришлось бы стаскивать на площадь целый день, отправили донесение группам прочесать местность - неизвестно, сколько покойников разбрелось по окрестностям. В деревеньке у мелкого, заросшего травой озера, нашли троих заболевших. Ренни лечил, Лиэрн отпаивал зельями. Оставаться из-за троих было бессмысленно, решили отправить телепортом к Вишенке, благо Лидия с Лиэрном знали, куда. Пришедшие в сознание люди упирались, называли их ворами и упырями, цеплялись за свои сундуки, уверяя, что без них здесь всё разграбят, а ребёнок не выдержит телепортации. Вопрос решили выданные на этот случай три серебрушки: при виде столь больших денег двое мужчин тут же согласились ехать в лечебницу, настаивая на том, что третьему - оставшемуся сиротой семилетнему ребёнку - серебрушка ни к чему, всё равно подохнет или потеряет. Корж победно ухмылялся. А Ренни думал, что надо бы предложить медяшки, и ругал себя за жадность. Деньги ведь всё равно казённые. И снова - дорога, деревня... подозрительные взгляды, серебрушки... Хорошо, что оспа уродует до неузнаваемости, раз за разом приходили всё те же непрошенные мысли, что было бы, если б эта рыжая девочка была похожа на Ренину... Или она и была похожа?