— Почему странно?
— Потому что люди обычно их противопоставляют.
— Вампиры действительно не боятся смерти? Вы лично?
— Сложный вопрос, — задумался князь, — по-разному. Я как бы не совсем жив, хотя в нашем обществе и принято этот факт отрицать.
— А от чего зависит?
Земериул замолчал, словно к чему-то прислушиваясь.
— От… памяти, наверно, — постарался подобрать он слово, — от… того, где страшнее, от… намёка на шанс, может быть?
— Не понял, — честно признался Дерек и вдруг осознал, что меч сейчас бы сказал: «Ты сам знаешь все ответы…» Где находится личность вампира? Если жив — здесь. А если мёртв? Уж не в верхних мирах, надо полагать. Те, кому суждено наверх — не переродятся. Либо внизу, либо здесь. Если внизу, то перед ним — лишь оболочка. Тогда откуда разум? Если же — условно жив? И сам мир — на грани?
— Где вы находитесь, Земериул?
— Поверьте, владыка, я не особенно стремлюсь находиться там постоянно, — чуть искривил губы вампир. — Здесь всё-таки лучше. Иногда.
— Ладно, — махнул рукой владыка, — забирайте копию приказа и ступайте к Роксане.
Вампир вздрогнул, и Дерек как можно небрежнее добавил:
— С ней и разбирайтесь. Кстати, князь, вы находите её красивой?
Земериул совсем по-человечески прикусил губу клыками.
— Красивой? — чуть заметно запнулся он. — Что вы, владыка. Я нахожу её… прекрасной…
— Ну что, упырёк, допрыгались?
Планировать на плоскую, обнесённую вычурным литым парапетом, крышу каменного двухэтажного жёлтого особняка было бы очень удобно, но вход располагался на первом этаже. К тому же летать в крупных городах категорически запрещалось — снесут из луков и арбалетов, глазом не моргнут. За высоким каменным забором позади особняка — несколько одноэтажных жёлтых вспомогательных зданий. Охрана — дюжие оборотни и маги, вооружённые сплошь серебряными мечами и кинжалами. Прихожая и лестница — в золотисто-оранжевых южных коврах, наверняка снабжённых не только грязеотталкивающими заклинаниями.
— Допрыгались, спрашиваю? Не успели рядом поселиться, как младенцев жрать начали?
— Пить.
Ответ еле слышен — он прокусил клыком нижнюю губу. Прокусил и прокусил — ни боли, ни крови — старая привычка, а столько лет держится. Странно.
— Что пить, гнида? У тебя ж блок на кровь стоит! Таргенайского возжелал? Последнее желание, надо полагать?
Кресла — тёмно-красный бархат, бронзовые заклёпки, дубовые ножки — когтистые медвежьи лапы.
— Не есть, — самое главное было — не поднять глаз на начальника департамента. — Пить. Мы не людоеды.
— Пить, есть… По мне — никакой разницы. Людоеды. Хуже — те хоть врагов жрут. Мразь.
Отблески далёкого зарева на золотистом ковре. Разум и тело пытаются сопротивляться обжигающему ужасу. Только не поднять взгляд.
— Вы… не должны гневаться, госпожа. Младенцы… их путь предрешён. Это благо, госпожа…
— Что?!
Вспышка чёрной молнии. Жар. Холод. Мрак. Отвести взгляд. Не упасть — только не упасть в этот омут…
— Вырастут — уйдут на дороги нижних. А так… не успеют.
Вспышка. Ворс на ковре — закат сквозь туман. Она… ответит? Или…
— Упырёк, твоя кличка случаем не Свистун? Кто из вас у кого учился словоблудием заниматься? Благо?! Не дать выбора — благо? Утопить мир — благо? Думаешь меня разозлить? Чтобы другой вместо тебя разбирался?
Не поддаваться. Не поднять взгляд. Не получилось. Разбираться придётся самому.
— Ты куда смотрел, мразь? Тебе что, не доносили? Куда смотрел, я спрашиваю?! Самому лакать неохота, диких поишь?! Ты что, не понимал, чем это закончится?
— Я… не успел. Простите, госпожа. Собирался — на два дня не успел всего. Мне тоже эти донесения… не нравились. Владыка… я… уже вылетел, когда… доложили… Виноват.
Оторвать взгляд от сполохов на ковре и сосредоточиться на кольцах. Одно, два, три… сколько их? И все — чистого золота с рубинами. Кармин и охра.
— Собирался? Куда? Проверять выполнение твоего личного приказа о повышении разумности диких вампиров путём поедания младенцев?
Яхонты вспыхивают в лучах осветительных шаров и растекаются кровавыми каплями…
— Да.
— Что да?
На ковре — отблески пламени, на пальцах — плавящиеся рубины…
— Именно так, госпожа. Поедания.
Дубовый стол в изящной эльфийской резьбе. Стрельчатые окна: оранжево-красные витражи — горящие костры и кленовые листья. Не осиновые — хоть не осиновые.