— Слушаю тебя, — дед привычно положил подбородок на сцепленные руки. — Садись.
Воевода медленно опустился в кресло, рассматривая императора. Нельзя сказать, чтобы он сильно сдал: сколько Алеран помнил деда, тот всегда выглядел именно так — полностью седой, в глубоких морщинах, лишь подчёркивающих привычку властвовать и упрямство, всегда неторопливый и уверенный в себе. Он не скрывал своего возраста, в отличие от многих не обращался к магам за омолаживающими зельями и заклинаниями, всегда казался много старше бабки, и — вот в таком состоянии побеждал тёмного. На памяти Алерана — пять раз.
— Когда почти семь дюжин лет назад владыка Аледер пришёл к власти, — начал воевода давно заготовленную речь, — он пообещал, что смены правителей больше не будет, и власть станет передаваться по наследству. Обещания надо сдерживать.
— У нас была смена правителей? — спрятал император в бороду едва заметную усмешку. — Давно ли?
— Я о второй части обещания, — Алеран проигрывал деду во всём, как ни горько было это осознавать, но кто знает, как нынешний воевода будет выглядеть после стольких лет правления — может быть, ещё внушительнее, чем владыка Аледер. — О передаче власти по наследству.
Император чуть распрямился и внимательно изучил внука — от его взгляда главнокомандующий едва не покрылся испариной. Он и сам умел наводить ужас взглядом — но подозревал, что с дедом и в этом не сравнится. Надо договориться миром — поднимать бунт даже при полной и безоговорочной поддержке армии слишком опасно. На стороне деда — маги и его меч. Не исключено, что слухи о мощи меча сильно преувеличены, но казну в своих руках он держит цепко и способен перекупить кого угодно. С господином Хантом приходится считаться — с ним считается сам глава Ковена.
— И кому же ты предлагаешь её передать? — спокойно поинтересовался император. — Из моих детей наверху остался один лишь шестой сын — твой отец. Согласись, не лучший претендент на трон, да и желания править у него нет никакого.
— Я предлагаю передать трон второму сыну шестого сына, — выровнял дыхание воевода, — согласись, я — не худший претендент на трон, и за мной — армия.
В лице императора не дрогнул ни один мускул — он лишь напомнил:
— Ты забываешь — владыка не один. Ты же — рождён в этом мире и не можешь быть повелителем меча света. Якорь — я. А без меча победить тёмного не по силам никому. Так какой смысл передавать власть?
Главнокомандующий выдержал взгляд императора.
— Твой меч, — произнёс воевода столь долго и тщательно обдумываемую речь, — может действовать в одиночку. Передай престол мне — сам же уйди на покой. Ты будешь владыкой меча, я — императором. Признай, ты слишком стар и не можешь сражаться, все решения за тебя принимают советники — а я справлюсь с обязанностями императора не хуже. К тому же в народе зреет недовольство: поговаривают, что никто из владык не засиживался на троне столь долго, и смена правителя сможет решить эту проблему.
Император по-прежнему не выказывал гнева — только любопытство.
— Что ж, — неожиданно решил он, — я не возражаю. Вопрос — не станет ли возражать мой меч, захочет ли он работать с тобой. Согласись, с ним приходится считаться. Ты с ним разговаривал?
— Я хотел просить твоего разрешения, владыка, — склонил голову главнокомандующий, — чтобы господин Хант не счёл моё предложение государственной изменой.
— Ступай, — жестом отослал воеводу император, — сообщите мне о вашем решении.
Главнокомандующий поднялся и направился к выходу — стараясь не оборачиваться и не глядеть на деда. Так будет лучше. Владыка Аледер слишком стар для трона.
Господин Хант внимательно выслушал воеводу, по привычке крутя в пальцах изысканное серебряное перо подгорной работы.