Свою речь старый дядька выговорил ровно, даже не споткнулся, на меня глядючи.
— Спасибо за совет, за науку, господин Держа. — Напевно ответила ему Арания.
Сейчас госпожа-сестрица не чинилась, носа не задирала — а ведь с прислужником разговаривала. Правда, прислуживал он не абы кому, а самому королю. И повадка у него поменялась, едва мы из королевских гостей обернулись прислужницами королевишны…
— Вы, ежли кто дерзнет, сей же час ко мне. — Держа глянул по-отечески. — Только господином меня не кликайте, мне такое величанье не по чину. Я тут числюсь главным прислужником королевской опочивальни. От короля-батюшки милостями пожалован, так что в господа не рвусь…
— Как отца родного слушаться будем, добрый человек. — Приглушенным тоном сказала Арания. — Спасибо тебе за совет, за доброе слово. Ты уж подскажи, если что, словом направь. Отблагодарствуем за науку-то…
Держа прищурил глаза по-доброму над окладистой бородой.
— Не бойтесь, обороню. Девицы вы почтительные, как не помочь.
И зашагал дальше, уже не оглядываясь, широкими шагами. Довел до горенки в самом конце поверха, почти что в дальнем углу — за две двери до конца прохода. Сказал, указывая на простую, сработанную из темных досок дверку:
— Вот тут будете проживать, госпожи мои, в одной горенке. Во дворце у короля-батюшки тесновато — и жильцы с женками тут ютятся, и прислуга, и Зорянины учителя, всем покоев не хватает… Сейчас пошлю прислужников, чтобы забрали ваши пожитки из дома сродственников. Весточку с ними передать не желаете?
Арания вдруг ответила привычным голосом, по-господски, словно до этого была под мороком, а тут очнулась:
— Почтенный Держа, пусть скажут моим девкам, Алюне с Вельшей, чтоб приехали. И чтобы с моих сундуков в дороге глаз не спускали! Пусть знают — если пропадет что, у них из жалования вычту! А Саньша пущай домой в Неверовку отправляется, мне тут во дворце простая чернавка без надобности…
Жаль Саньшу… Уж как она хотела погулять на здешнем Свадьбосеве, а теперь вот не выйдет. И с Сокугом я ей не помогла, не до того было.
Мне враз стало совестно. А потому я сказала умильным голосом, каким бабка Мирона уговаривает бредящих больных:
— Сестрица Арания, может, оставим при себе Саньшу? Ведь преданная девка, вон как по матушке твоей убивалась…
Арания скривила губы, но тут вмешался Держа:
— Ты не поняла, госпожа. Во дворец взяли лишь вас двоих. Прислуги вам не положено, отныне вы сами в услужении, хоть и господском, без мытья полов. Так что все придется делать самим. Без прислужниц.
Арания аж задохнулась.
— А кто волосы мне будет чесать? А за платьем глядеть, горницу в чистоте содержать…
— Сама, все сама, госпожа хорошая. — Мягко, чуть ли не с сожалением сказал главный прислужник королевской опочивальни.
Но мне показалось, что он усмехается. Про себя.
— Пораньше встанете, одна другую причешет, та — первую. А за горницей вашей приглядят, тут особые чернавки для того имеются. Идите-ка сейчас к себе, и ждите там госпожу Любаву — я ей передам королевское указание. Она вскорости придет на вас глянуть.
После этих слов Держа ушел, а Арания пнула ногой дверь и зашипела — дубовая створка с одного пинка открыться не пожелала. Видать, давно стояла нетронутая.
— Счас в горницу зайдем, так разотру. — Пообещала я, приподнимая тяжелую дверку и отворачивая её. — Потом у здешней прислуги маслица попрошу, петелки смажу. Как нога-то? Не сломала чего? Ну-ка, посгибай пальцы.
Но беспокоилась я напрасно. Арания влетела в горницу, огляделась, раздраженно сказала:
— Ну и убожество. Как тут жить без прислуги?
— А ты откажись. — Посоветовала я, заходя следом.
— Ни за что. — Твердо ответила госпожа сестрица. — Теперь, когда матушки нет, кто мне хорошего жениха найдет? Такого, чтобы с ним в столице жить, по каменным дорогам павой ходить, в деревне не скучать? Отец сам всю жизнь на границах, ему такое без надобности. Он скорее меня за какого-нибудь олгара отдаст. Чтобы с рук сбагрить. И прохожу я потом всю жизнь с косами, оборками обмотанная. Не для того я от Ирдрааров ускользнула, чтобы в олгарском эяле всю жизнь куковать. Не хочу! Хочу хорошего жениха, тут, в Чистограде…