На выходе из общежития она столкнулась с теей Фалиной, которая тепло ей улыбнулась. Лие пришлось постараться, чтобы сделать для управляющей мазь, но результат превзошел все ожидания: боли прошли полностью, более того, женщина призналась, что чувствует себя помолодевшей на десяток лет! Так что теперь она старалась приглядывать за девушкой в меру своих невеликих сил.
Спеша по улице, Лия перебирала в уме, какие ей задания нужно выполнить: история, землеописание, зельеварение — ну там ничего сложного, это она и так знает, строение человеческого тела — это ж надо, сколько костей в теле оказалось, иностранный язык… В который раз Лия задала себе вопрос: как могло так выйти?
Те, кто уже знал какой-либо иностранный язык, могли сдать экзамен и не изучать его дальше, тем же, кому не так повезло, давали право самим выбрать, какой язык изучать. Всем, кроме Лиассы — ей просто сказали, что она будет изучать язык кшаси, что вызвало перешептывания и злорадные смешки: кшасский, с его обилием шипящих и многозначностью слов, считался одним из сложнейших языков Миридана. Вот только Лие он давался легко, словно она не учила его, а вспоминала давно известное, но основательно забытое. И она старалась не думать о том, что это может означать, и не выдавать себя…
Задумавшись, Лия и не заметила, как дошла до дома травника. Зашла и поднялась в лабораторию, встреченная заботливым тена Долера:
— Лия, ты что такая грустная? Обижают тебя в Школе?
— Нет, я просто задумалась, — улыбнулась ему девушка, принимаясь за работу.
Через какое-то время она заметила, что хозяин посматривает на нее, словно хочет о чем-то спросить. Не выдержав, Лиасса спросила:
— Тен Долер, что-то случилось?
Он смутился:
— Лия, мы с тобой договаривались, что ты в выходной не работаешь, но тут такое дело… В общем, завтра ярмарка, и мне нужно там побывать, травы закупить, а лавку запирать не хочу. Ты не могла бы за меня в ней пару часов поторговать? Я б Ханию попросил, да только она в травах ничего не понимает…
— Хорошо, — кивнула девушка.
Коррис спешился и передал поводья Орвану. Тот проводил капитана взглядом и вздохнул, покачав головой.
— Прошу, капитан, рен Неран ожидает вас, — чиновник почтительно отворил дверь.
Коррис усмехнулся. Интересно, только рен Неран или… Ответ на свой вопрос он получил тут же:
— Капитан дер Сартон, рад наконец снова видеть вас.
— Ваше Высочество, — склонил голову Коррис.
— Садитесь, рен Коррис, — принц был сама любезность, — насколько я знаю, вы предпочитаете Торнейское красное?
— Не думал, что мои предпочтения могут быть объектом Вашего интереса, но Вы правы.
— Тогда прошу вас, угощайтесь. И налейте бокал и мне, выпьем и поговорим, думаю, разговор будет долгим. Неран?
— Пожалуй, я тоже выпью, — согласно кивнул тот.
Коррис подошел к стоящему чуть поодаль столику, налил вина и протянул один из бокалов принцу. Тот втянул густой, пахнущий южным солнцем аромат и сделал глоток.
— Хм, я предпочитаю белые вина, но это вполне достойный выбор. Что ж, рен Коррис, прежде всего хочу сказать, что я доволен вашими действиями в Вентерисе. Без вашей… самоотдачи мы могли бы упустить главных виновников того, что происходит в провинции.
— Простите, Ваше Высочество, но я боюсь, что корни происходящего отнюдь не в Вентерисе. Мы же рубим лишь сучья…
Их взгляды скрестились, и Коррис увидел на лице принца усталость и тревогу.
— Вы правы, проблема в том, что мы до сих пор не знаем, кто за этим стоит, — эти слова принц почти прошипел, — и именно поэтому я ждал вашего прибытия. Итак, капитан, я хотел бы услышать ваши соображения. Зачем кому-то нужно то, что происходит в Вентерисе?
— Ваше…
— Без титулования, просто рен Ориан. Мне надоело, что мой титул произносят тогда, когда думают о том, как бы солгать половчее. Нет, рен Коррис, я не о вас, — покачал головой принц, заметив его протестующий жест, — но вы тоже хотели бы о чем-то умолчать. А я хочу слышать любые идеи, даже те, которые вам кажутся бредовыми. Итак?
Коррис глотнул вина и заговорил медленно, обдумывая каждое слово:
— Изначально я полагал, что происходящее в Ортене и Вентерисе — явления одного порядка, связанные лишь с желанием наместников нажиться как можно больше. Слишком многое изменилось после закрытия Путей, и многие представители власти в отдаленных провинциях почувствовали себя… пожалуй, как в древности, до образования империи — удельными князьками, которые на своих землях были самовластными повелителями.