Коррис поклонился и вышел из комнаты. Рен Неран проводил его взглядом и повернулся к принцу:
— Вы правы, он плохо выглядит, и что-то я не думаю, что его отец будет так уж рад возвращению сына. Да и маги могут им заинтересоваться… Прикажете присмотреть?
— Не стоит. Он человек умный, слежку вычислит и может воспринять как недоверие, а мне он нужен, он единственный из тех, кому я могу доверять и кто хоть что-то знает о магах. И, Неран, мне очень не нравится идея с жертвоприношением, со жрецами надо поговорить как можно скорее!
— Вы будете ставить Императора в известность?
— Нет. Он слишком слаб и подвержен влиянию, и наследник такой же. Империя, Неран, это не Император, а люди, ее населяющие, а меня волнует именно империя. Ладно, мне пора, работай.
Принц вышел, Неран поглядел ему вслед и тихо произнес:
— Вот только слабый Император может погубить империю. Жаль, что… — он тряхнул головой, понимая, что чуть было не договорился до измены, и погрузился в работу.
Глава 12
— Ну что, командир? — не выдержал Орван, едва Коррис подошел к нему.
— Все в порядке. Дали отпуск на месяц, еще и награду велели забрать в Казначействе, так что поехали!
— Отпуск — это хорошо, а деньги — еще лучше, — весело заявил Орван, вскакивая в седло, — ох и погуляем!
— Орван, а где вы остановиться собираетесь? Я тут подумал, может у моего отца в доме…
Коррис не договорил, глядя на яростно мотающего головой помощника:
— Нет, капитан. Вы уж простите великодушно, да только одно дело — вы, вы с нами из одного котла ели да вместе в поле ночевали, и совсем другое дело — ваш батюшка. Да и мы ж ребята простые, этикетам не обучены, так что лучше на постоялом дворе станем. Вон, в Купеческом квартале есть постоялый двор «Веселый наемник», его бывший ветеран держит. Так там и кухня хороша, и комнаты чистые, а уж какие там подавальщицы, ммм…
Коррис рассмеялся:
— Похоже, последнее обстоятельство особо склонило вас выбрать этот постоялый двор?
— Ну а что? Мы ж все ребята хоть куда, а как же оно без женской ласки-то?
— Главное, не подцепите чего, а то лечиться долго придется, — усмехнулся командир.
Получив деньги в Казначействе, Коррис отдал Орвану причитающиеся отряду деньги, пообещав навестить парней в ближайшее время. Распрощавшись с помощником, он направился в сторону дома. Хоть род дер Сартон и был древним, богатства ему так и не досталось. Поместье — пара деревенек в глухой провинции и ветхий особняк, да небольшой дом в столице, вот и все достояние семьи. Детство Корриса прошло в поместье, где молодой хозяин ничем не отличался от босоногих мальчишек из деревни. И всё же Коррис вспоминал эти годы с теплым чувством: тогда жива была мама, и их дом всегда был согрет ее теплом и лаской. Отец же служил в гвардии императора, и бывал дома лишь наездами. Они всегда ссорились по поводу сына: отец возмущался тем, что жена дает ему слишком много воли, а она лишь качала головой и говорила:
— Пусть Кор хоть в детстве побудет свободным. Вырастет, вспомнит эти годы добрым словом…
Мама умерла, когда мальчику было тринадцать: подхватила легочную хворь и сгорела за два месяца, и он до сих пор не мог простить отцу, что тот не озаботился найти для нее мага-целителя. А на другой день после похорон матери отец забрал его в столицу, и с тех пор Коррис ни разу не был в поместье — слишком больно ему было думать об этом и вспоминать счастливый смех и нежные объятия мамы…
К дому он подъехал уже в сумерках. Отворивший ворота старый слуга ахнул:
— Рен Коррис, радость-то какая! Вы надолго домой?
— Здравствуй, Ситар. Отпуск мне дали, так что на месяц. А ты, я смотрю, все при делах, — улыбнулся Коррис, спешиваясь.
— Так а как же иначе-то? Уж, правда, особо утруждаться не могу, старость не радость, так делаю что под силу. Ох, хозяин, а исхудали-то как, вот уж Улана расстроится…
Коррис улыбнулся. Улана была кухаркой их семьи сколько он себя помнил и всегда пыталась его откормить, стеная, что «молодой хозяин уж больно тощенький». Эх, хорошо все-таки домой возвращаться!
— А как отец? Здоров? Дома?
— Вроде и здоров, да только слабость с того случая так и осталась. Да, он у себя.
Коррис зашел в дом и огляделся. Ничего не переменилось за то время, что он отсутствовал, впрочем, здесь давно уже ничего не менялось. Протиравшая пыль служанка подняла голову и ахнула: