— Как вам угодно.
Майор Сабадош устал. Как видно, жара доконает его.
— Накануне совершения убийства в музее побывали два субъекта, привлекшие мое внимание необычным поведением. По-моему, их с полным основанием можно подозревать в содеянном преступлении.
Майор Сабадош откидывается на спинку неудобного директорского кресла. За свою практику он довольно часто сталкивался со свидетелями, которым казалось, будто ключ к разгадке преступления у них в руках.
Впрочем, некоторым так казалось не зря. Но это бывало слишком редко.
— Как подрабатывающий пенсионер я нахожусь на службе с десяти утра до двух часов пополудни. С двух часов и до шести вечера на посту коллега Гёце. Тоже подрабатывающий пенсионер. Разрешите закурить? — перебивает себя смотритель.
Сабадош рассеянно кивает. Что-то в словах свидетеля заставило его насторожиться.
— Оба подозреваемых лица вошли в музей ровно в одиннадцать часов.
Майор обращает внимание на официально-протокольный язык старика.
— Один вызывает подозрение тем, что на витрины даже не глянул. Зато доскональнейшим образом изучал стены, двери, окна.
Майор Сабадош ждет продолжения.
— Видите ли, суть изобразительного искусства составляют форма и цвет. Так вот второй подозрительный субъект заявился в музей в солнцезащитных очках. Темные стекла в пол-лица.
Чувствуется, что смотритель в особенности возмущен этими очками.
— Могли бы вы описать их внешность?
— Разумеется. Один из них коренастый, с наметившейся лысиной, лет пятидесяти с небольшим. Одет был в белую нейлоновую рубашку, бежевые брюки из камвольной ткани и коричневые сандалии. В верхней челюсти слева золотая коронка.
Майор Сабадош забыл про усталость.
— Тот, что в темных очках, — высокого роста, этак под метр девяносто, с тренированной, спортивной фигурой, волосы темные с легкой проседью, характерный орлиный нос. Одет в джинсовые брюки, голубую водолазку и кроссовки.
Майор Сабадош набирает номер главного управления полиции.
— Срочно, дежурной машиной, шлите рисовальщика!
— Выходит, вы все подметили? — адресуется он к свидетелю.
— Рад стараться. Это мой долг.
Майор Сабадош кивает. Чувство долга — великая сила.
— За это я получаю жалованье, — добавляет смотритель.
Оказывается, все дело в жалованье, думает Сабадош.
— Ну и надо же как-то убить время.
— Где вы работали, прежде чем выйти на пенсию?
— Охранником территории на газовом заводе.
— А до того?
— Шофером, там же. До сорок шестого — старший инспектор в главном управлении полиции.
Усатый смотритель держится по-прежнему спокойно.
— В мою компетенцию входили только уголовные дела. К политике я не. имел никакого отношения. В свое время прошел проверку на благонадежность.
Жара терзает невыносимо.
Майор Сабадош считает момент неподходящим для классового анализа хода истории.
— Давно вы работаете в музее?
— Восемь лет. Как вышел на пенсию. Но до сих пор здесь никаких нарушений не наблюдалось.
Майор Сабадош дважды попадал в полицейскую централку. В ту пору он был еще учеником наборщика. Его так зверски избили, что он долгое время заикался.
И все же сейчас он не жалеет, что судьба свела его с бывшим детективом.
Йован Киш велел Давчеку каждый день с четырех до пяти: ждать его на пляже «Палатинус». В случае плохой погоды — в ресторане «Гранд-отеля».
В первый день Киш не появляется на острове Маргит.
Он знает, что Давчек в любой момент может махнуть за границу. Ведь паспорт у него в кармане.
Но знает также, что Давчек его боится.
Хуже нет ждать. Киш нервничает, однако держит себя в руках.
С утра устраивает получасовую пробежку, принимает душ и мчится на «Ласточке» прочь из города. Насаживает приманку на удочки, подолгу плавает, часами валяется на солнце.
Когда он возвращается в мотель, нервозность его лишь возрастает.
Киш покупает газеты. Об ограблении музея и убийстве — ни строчки.
Йовану Кишу вдруг представляется, что трупы до сих пор никто не обнаружил: они так и лежат на коричневой двуспальной кровати.
На второй день, чтобы занять себя, он проветривает матрацы и постельное белье. Тщательно протирает моторы. Медные части надраивает тряпкой, смоченной в машинном масле. Затем в течение полутора часов изучает карту Дуная.
Смеркается. Киш наливает в стакан двойную порцию рома. Смешивает коктейль. Откидывается на спинку сиденья, обтянутого зеленой искусственной кожей.
Возле самого причала проплывает байдарка. Двое парней сидят на веслах, девушка у руля. На носу лодки в нейлоновом мешке — их одежда.